Ветер перемен
Шрифт:
Недавняя поездка в небольшой областной городок, выросший когда-то давно вокруг одного металлургического предприятия, стала последней каплей в переживаниях. Драка между покупателями за этот завод два года назад была не шуточной. Столкновения на территории завода, взрыв в заводоуправлении, отключение электроэнергии и тепла в городе, статьи, очерняющие определенных политиков и бизнесменов в прессе – все это было проявлением борьбы двух группировок. Но в реальности боролись не за завод, а за возможность распродать все активы. Так и получилось с этим предприятием. Война закончилась, зашли новые собственники и закрыли завод. А что означало для маленького города – закрыть завод?
Ольга особо не разбиралась в причинах, время было такое, что
А так как продать завод целиком удавалось лишь единицам, то продавали оборудование, целые технологические линии. После демонтажа оборудования на территорию завода заходили уже мелкие мородеры, в том числе местные жители, срезая провода, растаскивая по дворам и по приемным пунктам все, что можно открутить, отпилить, унести или просто рассовать по машинам и тележкам – все, что осталось.
И тут Ольга вспомнила, как однажды с коллегами они возвращались из небольшого северного города, куда ездили на переговоры по предстоящему проекту на крупное горнодобывающее предприятие. По дороге обратно обсуждали результаты встречи, план развития проекта, какие-то смешные казусы, возникшие в процессе разговора с руководством, смеялись от души. Заехали по дороге перекусить в придорожное кафе, расположенное на въезде в маленький городок, время в пути было порядка шести часов, и на повороте на парковку прямо под колеса их автомобиля вдруг выкатился какой-то человек с санками, загруженными металлом. От неожиданно приблизившейся машины он резко повернул голову, и Ольга поймала его взгляд на себе.
– Какие сумасшедшие глаза! Ужас! – Ольга вздрогнула, от былого веселья не осталось и следа, даже аппетит пропал.
– Станешь тут сумасшедшим, сама же видишь, чем люди заняты! Наворовал где-то и без стыда и совести везет через весь город, и никто слова ему не скажет. Видно же, что производственное оборудование срезано. До чего народ докатился, в войну такого не было!
Так и стояли эти гиганты, как могильные склепы советских предприятий, как производственные кладбища, как немой укор, прежде всего всем жителям таких городов и поселков. Потому что, лишившись этого мотора действий и приобретя на ворованные деньги телевизор, вещающий о красивой жизни, но не обеспечивающий её, люди медленно деградировали и лишь постепенно через несколько лет понимали, что город лишился сердца. Сердца, перекачивающего кровь организма. Умирал город, а вместе с ним и жители. Одни уезжали в более крупные города, где еще было какое-то действующее производство, другие меняли профессию, адаптируясь к новым условиям жизни, многие просто спивались от отсутствия целей и дел. Таков удел человека, потерявшего смысл своей жизни. Деградация в целом ощущалась во всем. Руки опускаются, когда видишь это.
И снова эти грустные мысли. Ольга встряхнулась в седле, снова сказала себе – а что я могу сделать? Ничего! И начала двигаться вдоль края просеки.
А ведь навеяло этими воспоминаниями от вида выполненной работы!? Очень приятно, что кто-то поддерживает этот порядок, появляется надежда, что еще не все развалилось, что есть целые провода, и вообще, что кому-то еще нужна электроэнергия. Это значит, что где-то
Гул и легкое потрескивание проводов сделали Касатку послушной, она покорно следовала командам наездницы и шла домой размеренным шагом.
Ольга заехала в поселок с прямой спиной. Касатка гарцевала по асфальтовой дорожке, а наездница откликалась легкими пружинистыми движениями всего тела, ветерок развевал Ольгины золотистые кудри, её костюм соответствовал окрасу лошади – серая в белое яблоко. Ольга специально выбрала в магазине эту одежду для прогулок с Касаткой – черные высокие сапоги и брюки для верховой езды, серая ветровка, словно сшитая по её стройной фигурке. Легкая серая кепка дополняла общий образ. Не то, чтобы ей кому-то хотелось нравиться, нет, ей просто доставляла удовольствие гармония, которую она ощущала в этом виде. Безусловно, она ловила на себе восхищенные взгляды. Но, во-первых, она считала, что это от умелой езды, а во-вторых, красота человека – это так же естественно, как восходящее солнце или лес в любое время года. Все живое должно быть прекрасным, в этом она была уверена всегда, сколько себя помнит.
Вернувшись домой с прогулки и приняв душ, оделась по-домашнему и вышла на веранду, находящуюся в тени деревьев. Присела там, в плетеном кресле у каменного стола с чашкой чая, заваренного из трав, и вытянула ноги, создав в них иное напряжение, как противодействие нагрузке от верховой езды. Тело откликнулось приятным ощущением. Глядя беспечно на щебетанье собравшихся у кормушки птиц, Ольга отметила это приятное состояние усталости тела, когда ни о чем не хочется думать, когда мысли и ощущения словно зависают на одной волне в полуденном зное, и, откинув голову назад, прикрыла глаза.
«Почему нельзя навсегда остаться в таком состоянии? Так хорошо!»
Постепенно все тело успокоилось, эмоции от прогулки и созерцания пресытились. И ум, этот предатель блаженства, уже бежал вперед, словно не мог себе позволить более длительной остановки. Снова она вернулась к своим мыслям о ситуации в стране и о своей собственной ситуации.
«Но почему я не могу не думать ни о чем таком, хотя бы сегодня?»
Чтобы отвлечься от мыслей, Ольга решила занять себя обычными домашними делами. Надо было отремонтировать внутреннюю дверь в котельной, которая болталась на верхней петле, убрать листву с газона, кое-что прибрать в доме. Она на минуту остановилась – уходить с улицы в это время не хотелось, поэтому решила в первую очередь почистить газоны.
Когда она занималась строительством этого дома, то намеренно расположила его таким образом, чтобы скрыть от посторонних глаз, при этом оставить без заборов вокруг. С двух сторон дом огибала река, которая в этом месте сужалась и поворачивала, от этого принимала ускорение, отчего слышался постоянный шум бегущей воды, с двух других сторон был сосновый бор, и между деревьев к дому вела лесная дорога, которая где-то далеко в поселке была перекрыта шлагбаумом и охранялась. На территории постоянно появлялись дикие животные, не встречая преграды, они частенько подходили к дому очень близко.
– Построила себе берлогу, – говорили друзья.
А Ольге нравилось это уединение. Оно спасало от безумия городской суеты и агрессии. Здесь, в лесу, действовали другие законы – законы природы, необсуждаемые, вечные и бескомпромиссные, она поняла это еще во время строительства.
Надела свои садовые перчатки и ловко взялась за грабли. Садовник был три дня назад, и на газоне накопились лишь мелкие ветки от деревьев, окружающих дом, и рано упавшая августовская листва – так, ничего сложного. И работать было приятно, так как за граблями оставалось чистое пространство. Она словно чистила свой ум от ненужных мыслей. Ольга давно заметила за собой такую особенность: когда она занималась простым ручным монотонным трудом или плавала в бассейне на большое расстояние, ум словно упорядочивался и приходили неожиданные решения на давно поставленные вопросы.