Ветер перемен

СкальдЪ

— Джейме похер на Утес, он мне сам об этом сказал, — Тирион посмотрел на меня снизу вверх и решительно нахмурил брови. — Тайвин не вечен. А с Серсеей мы что-нибудь придумаем.

— Вот только давай без эксцессов, ладно?

— Это не то, о чем ты подумал, — он огляделся по сторонам и добавил уже тише. — Я никогда не пойду на убийство своих родных. Никогда и не при каких условиях! Запомни это, племянник.

— Хорошо, — мне стоило немалого труда, чтобы не рассмеяться. Забавно, мы все не знаем, на что на самом деле способны, пока

не окажемся прижатыми к стенке. — Давай думать здраво. Расклад такой — у тебя есть Санса, а с ней ты можешь получить весь Север и Винтерфелл! Такая перспектива тебя не вдохновляет?

— Джоффри, когда мы там были, ты всю дорогу кутался в меха и не вылезал из-под юбки у Серсеи. Ты так и не понял, как там может быть холодно. Я продирался сквозь морозы и метели, сражался с чудищами и одичалыми, месяцами не притрагивался к девкам и в небесах видел лики Богов! А один раз я там решил поссать и чуть хер не отморозил… Думаешь это смешно?

— Заканчивай заливать. Книжки писать не пробовал? И кстати, не надо было со Стены мочиться. Тогда бы и проблема с отмороженным членом не возникла.

— Как ты догадался? — он остановился и озадаченно остановил на мне взгляд своих разноцветных глаз.

— А что тут гадать? Не надо семи пядей во лбу, чтобы понять, что такой случай ты точно не упустишь.

— Так и было, — он улыбнулся, погрузившись в веселые и беззаботные воспоминания. — Теперь ты понял, что на Севере мне нечего делать? Я не создан для него, а он не создан для меня.

— А ваши с Сансой будущие дети? Что ты им оставишь в наследство?

— О, Боги, — он театрально поднял вверх руки с двумя массивными перстнями на пальцах. — Я раньше трахал все, что шевелится. А теперь все стало не так, а сам я стал последним подкаблучником… Да еще и о детях думать.

— Вот и подумай. Но Утес и Винтерфелл в одни руки, это уже, согласись, перебор. Выбери что-то одно.

— Ладно, хотя тут большая проблема. Мне по сердцу Утес, а Сансе нравится Север, — он с неохотой согласился с моими словами. — Но разговор на этом не закончен. Подумай о том, что для Утеса ты вряд ли найдешь кого-то лучше, чем я.

— Смотрю, от скромности ты не умрешь. Я мог бы с ходу накидать чуть ли не десяток кандидатур вместо тебя, но давай поговорим о другом. Что думаешь насчет дракона?

В принципе, я знал, что он думает — Тирион буквально заворожен драконами и всем, что с этим связано. И поэтому еще в самый первый день, как только он узнал, что я привез яйцо, он пришел ко мне в покои и больше часа держал его на коленях. В тот момент на его лице гуляло странное, мечтательное выражение…

— А что я должен думать?

— Например, то, как помочь ему родиться. Не хочешь в этом поучаствовать?

— Спрашиваешь! Я согласен еще раз отправиться на Север, но не пропустить такое!

— Прекрасно! Тогда покопайся в библиотеке и отыщи сведения, как Таргариены обращались со своими живыми игрушками.

— Блять! Не могу поверить,

что ты снова поймал меня на слове. Джофф, как тебе это удается? — он вздохнул и сплюнул далеко в сторону. — И все же я готов пропахнуть книжной пылью, заработать геморрой, но найти хоть что-то.

— Вот-вот, найди…

И Тирион нашел. Несколько дней ему понадобилось, чтобы в целом понять, как нам действовать. Таргариены, конечно особо не распространялись по поводу того, как они обращаются с драконами, как они рождаются и как их кормить и воспитывать, но кое-что, в разных источниках все же нашлось. И этого Тириону хватило, чтобы сложить мозаику. Тем более — личная заинтересованность лучший стимул.

Мы отнесли яйцо к Квиберну. Его лаборатория выглядела идеальным местом для нашей задумки — каменные потолки, стены и полы, огромный очаг, множество пыльных бутылок на полках, старинные книги, какие-то странные, зачастую совсем непонятные вещи. Запах различных ядов, трав и металлов… В этом месте все дышало таинственным и непостижимым духом алхимии и магии. Мне нравилось здесь находиться.

Квиберн не преуспел в оживлении мертвого Клигана. Как я понял из его слов, для того, чтобы попробовать сотворить что-то наподобие того, что он сотворил из Горы в каноне, ему нужно тело, в котором жизнь до конца еще не угасла. А Григора Клигана он уже получил мертвым.

Несмотря на эту неудачу, Квиберн все равно оставался крайне интересным человеком и пытливым ученым.

Мы положили яйцо в очаг, развели небольшой огонь и стали ждать.

В целом, я предполагал, что юные дракончики вылупляются, если рядом есть их мать, которая своим теплом ускоряет процессы рождения. Если ее нет, то яйцо впадает в так называемый «сон», который может длиться достаточно долго, и из которого можно вывести с помощью огня.

Тирион, перелопатив груду книг, нашел подтверждения всем этим мыслям.

Мы начали свой эксперимент. Проблема в том, что у нас есть лишь одно яйцо, и другого в ближайшем будущем не предвидится. И мы очень опасались, что огонь, вместо того, чтобы помочь дракончику, может банально его сжечь.

В первый раз мы развели небольшой огонь и положили дракона недалеко от него, так, чтобы яйцо нагревалось медленно и не сильно.

Воодушевленный Квиберн поддерживал огонь больше суток, периодически переворачивая яйцо. К сожалению, в тот раз так ничего и не произошло.

На следующий раз мы развели более сильный огонь. Эта попытка также не принесла результата.

После нее мы втроем устроили небольшое совещание, решая, что мы делаем неправильно.

Я помнил канон — там Дейенерис буквально сгорела вместе с яйцами и лишь после этого они проклюнулись. К сожалению или к счастью, я не Таргариен и повторять подобные героические подвиги просто не готов. Тирион также почему-то не захотел сгореть вместе с яйцом в огне, когда я предложил, что для успеха нам нужен живой человек.