Ветер перемен
Шрифт:
— А зачем, если жизнь дает такие возможности?
Затем мы целый час обсуждали прочитанную книгу.
Вначале Тирион держался настороженно, все время ожидая провокации с моей стороны. Впрочем, его замечания и мысли были ироничны и необыкновенно точны. Мне нравилось с ним беседовать.
— Дейрон, конечно, хорош, как король. Начал войну с Дорном и обосрался там по полной, загубил войско, да и сам погиб. Народ запомнил его как великого полководца. Охренеть, какая справедливость! — разглагольствовал Тирион, помахивая бокалом с вином. — Или еще пример — Эйгон Недостойный, но ему хоть прозвище приклеили
— История полна парадоксов.
— Это не парадоксы, а идиотизм, — он пренебрежительно фыркнул. — Что думаешь о короле Визерисе Втором?
— В книге он не упоминается.
— Да, но зато он был десницей при трех из них. И мне сдается, мейстер Каэт свалял дурака, не включив его в свой труд.
— Тогда бы он назывался «Жизнь пяти королей».
— Точно… Возможно именно благодаря этому человеку Таргариенам удалось сохранить Вестерос таким, каким мы сейчас его наблюдаем. Но история полна фарса, а не парадоксов. Тот, о ком действительно можно многое написать, остается в тени, а на свету оказываются различные расфуфыренные болваны, единственная заслуга которых состояла в том, что они протирали задницей Железный трон!
— Ха-ха, — я рассмеялся. — Намек я понял. Надеюсь, если и обо мне напишут книгу, то я попаду в нее не из-за лести и Железного трона, а из-за чего-то действительно стоящего.
— Посмотрим, посмотрим, — в голосе дяди послышалось раздражение на то, что я никоим образом не отреагировал на подначку.
Я кинул взгляд на своего телохранителя — за отдельным столиком Под и Герольд судя по всему нашли общий язык и что-то обсуждали, временами посматривая в нашу сторону и прислушиваясь к беседе.
Потом я попросил Тириона научить меня играть в кайвассу. К своему стыду я обнаружил, что Джофф вообще никак не интересовался этой игрой — похоже ему она казалось чрезвычайно сложной и скучной.
— Женитьба пошла тебе на пользу, — задумчиво констатировал Тирион и приказал: — Под, доску и фигурки!
Кайвасса, как я уже знал, была придумана где-то в Вольных городах и совсем недавно попала в Вестерос. Популярность она завоевывала семимильными шагами — особенно среди аристократии. И если я научусь в нее играть, то это будет небольшим, но приятным плюсом в копилку репутации нового Джоффри.
Тирион — Ланнистер, а у них, или, наверное, уже стоит говорить «у нас», все самое лучшее. Поэтому и доска и фигурки изготовлены из драгоценных металлов и слоновьей кости.
Кайвасса оказалась увлекательной игрой, требующей от игрока терпения, логического мышления и умения планировать свои действия на несколько ходов вперед.
Чем-то она напоминала шахматы, в некоторых аспектах являясь более сложной, а в других, наоборот, более простой.
Здесь присутствовало множество различных фигур: король, дракон, два слона, тяжелый и легкий всадники, копьеносцы, требушеты, арбалетчики, катапульты и ополченцы.
Само
В отличие от шахмат, начальная расстановка фигур не фиксирована. Игрок волен сам выбирать какое построение ему лучше применить. А еще в кайвассе есть так называемые «клетки-горы», которые выставляются в некоторых местах. Их нельзя двигать и на них нельзя ставить фигуры.
Иногда игроки перед расстановкой делят доску пополам специальной ширмой, чтобы противник не видел, как оппонент расставляет свое войско.
Я учился играть около часа.
Тирион оказался хорошим учителем. Все его объяснения я схватывал буквально на лету. Вполне ожидаемо, в каждой партии он разбил меня в пух и прах, не делая поблажек на неопытность.
— Мы еще поиграем и поговорим о книгах, — пообещал я ему на прощание, покидая комнату.
Серсея
Даже при живом Роберте Серсея никогда не считала себя Баратеоном. Да, она носила имя этого дома. И ее дети его носили. Но ей всегда было ненавистно все, что связано с пьяницей и развратником мужем. В глубине души она всегда осознавала себя как Ланнистер. И детей она воспитала именно так, осторожно и неумолимо внушая презрение к чужому дому и человеку, которого они называли собственным отцом.
Сейчас королева-регент находилась в личных покоях, присев на длинную и низкую кушетку.
Около неё, на небольшом столике слуги поставили вазу с фруктами, привезенными с самих Летних Островов. На золотом подносе лежал только что извлеченный с ледника кусок сыра — сейчас, в тепле, он начал «потеть».
Поглядывая на свет сквозь бокал с вином, она размышляла о той ситуации, в которой умудрилась оказаться.
Серсее очень сильно не хватало Джейме на собственном ложе. Ей не хватало его рук, тела и улыбки. Ей не хватало чувства уверенности, что он умел внушать, и того ощущения единения и родства душ, что они оба испытывали. А еще она очень хотела вновь почувствовать его внутри себя.
Но идиот Джейме вдруг, ни с того, ни с чего, решил заняться делами Королевской Гвардии и охраны самого короля.
Чертов Джейме! У них был секс — грубый, но страстный в тот день, когда он, грязный и изможденный, только прибыл в Королевскую Гавань.
Но это случилось так давно! И ей этого не хватило. Да и после того раза все пошло наперекосяк.
Джейме не хотел и не мог увидеть, как она страдала без него, без его поддержки по жизни, в малом совете, и вообще, в тысяче обыденных моментов. А она, в силу характера не могла показать ему этого. Она просто боялась начать играть иную роль, отличную от роли стальной и властной Королевы.
И все это время в глубине души она, как и каждая женщина, надеялась, что Джейме увидит и все поймет…
Но Джейме не видел, и это откровенно бесило.
Конечно, она могла заменить Джейме кем-то другим. Раньше эту почетную роль исполнял Лансель. В кровати он все делал очень старательно, но ему недоставало уверенности и даже властности, переходящей в грубость — а ей это всегда нравилось в мужчинах. Ныне Лансель поправлялся от серьезных ран и рассчитывать на него не приходилось.
Еще был сир Осмунд Кеттлблэк. С ним Серсея уже заигрывала пару раз, приручая рыцаря и даря ему некоторую надежду.