Ветер с севера
Шрифт:
В комнате стало тихо, очень тихо – Тени, приподнявшиеся из кресел, с волнением, смотрели на пару, слившуюся воедино, и сдерживали дыхание, чтобы ненароком не помешать процессу.
– Я посмотрю ближе! – тихо шепнула Нисса.
– Не помешай только – убью! – Дере показала кулак, и тихо шагнула вперед, сократив расстояние до парочки, распростершейся на постели. Со стороны казалось, что те только что занимались любовью, а потом уснули, не в силах противиться богу сна.
Шаг за шагом девушки подошли к постели, и вытянув шеи стали наблюдать за происходящим. А посмотреть
Оба человека светились – их покрывало что-то вроде светящейся дымки, напоминающей одеяло, в котором терялись контуры тел. Несмотря на дымку, все равно можно было рассмотреть подробности происходящего в тех местах, где дымка слегка рассеивалась.
Там, где находились рубцы и шрамы, дымка сияла сильнее, завихрялась, ее цвет был красным, как у крови, и если хорошенько присмотреться, становилось видно, что шрамы медленно тают, исчезают, будто кто-то огненной рукой разглаживает все бугорки и шероховатости.
И самое интересное, что процесс шел гораздо быстрее, чем обещала Гира – может она намеренно обманула с длительностью лечения? Непонятно только – зачем.
А может, и скорее всего – «виноват» был организм Нед, который залечивал любые раны за считанные секунды.
Через пять минут исчез шрам на щеке. Еще через пять – звездчатая рана на ключице загладилась, стала розовой и на ее месте возникла чистая кожа. Шрам на бедре…на голени…на колене…все, все шрамы разом стали рассасываться, исчезать и разглаживаться.
Последним сдалось многострадальное ухо Неда – оно мучительно долго отращивало плоть, делаясь таким же аккуратным и красивым, как и до ранения.
На теле Неда исчезли все следы его жизненного пути – все следы ранений, все памятные вехи битв и сражений.
Многое девушки не увидели, так как Нед был заслонен телом Гиры, но и того, что они разглядели, хватило, чтобы привести их в состояние благоговения перед умением лекарки – результат и вправду был потрясающим. Выправился даже слегка кривой ноготь на правой ноге Неда – он когда-то сбил его, бегая с Нардой по берегу моря – врезался в камень и разбил в кровь. Потом палец долго заживал, оставив памятку в виде вросшего ногтя. Теперь ноготь был розовым, ровным, как у ребенка.
Гира лежала на Неде еще минут десять – видимо заканчивая то, что начала. Наконец, все красные сполохи на ауре исчезли, и она стала равномерной, золотисто желтой.
Тогда Гира привстала, снова села на Неда верхом, и приложив руки к голове, зашептала какое-то другое заклинание, не то, которое произнесла вначале. После того, как она закончила, желтая аура стала погасать, становясь все слабее и слабее, пока не угасла совсем.
Наконец, Дере и Нисса, на всякий случай отошедшие подальше, увидели, что и Гира, и Нед больше не светятся, что они снова стали такими же, как и до колдовства. Кожа Неда теперь была гладкой, как у младенца.
Выговорив последние слова заклинания, Гира вдруг наклонилась и поцеловала Неда в губы долгим поцелуем, будто вдыхая в него магическую силу.
Нед вздрогнул, почувствовав, как язык девушки коснулся его губ, а Гира отстранилась и весело сказала:
– Сладкий какой! Как ребенок! Вкусный у нас конор!
После поцелуя Гиры у Неда осталось странное ощущение – он смотрел на обнаженную девушку, сжавшую бедрами его чресла, и ему казалось, что он знает ее не семь дней, а целую жизнь. И ему хочется, чтобы она была с ним рядом долгие годы…
Нед встряхнул головой, наваждение пропало, и Гира снова превратилась в «приблудную» магиню, которая попросилась жить в его городе. Приятная, да. Красивая. Но не совсем такая родная, как Санда, или Амела.
Но желанная. И даже очень – Нед снова почувствовал, как возбуждается и дернулся, пытаясь вылезти из под Гиры. Та поняла, слегка неловко слезла, зацепив коленом его живот.
Нед сел на постели, поскорее натягивая на себя одежду. Ему до воя захотелось женщину – именно сейчас, сию минуту. Такую, как Гиру…или вернее – именно Гиру! Он не понимал, что с ним вдруг случилось – хотелось схватить, подмять, впиться в магиню – его трясло от вожделения, от желания обладать этой женщиной – до боли, до воя…до убийства – если кто-то встанет между ним и объектом его страсти.
Нед с трудом заставил себя успокоиться, сосредоточившись на мыслях о городе, о проблемах, которые нужно решить. Загнал безумную страсть куда-то глубоко, на задворки сознания, не позволяя себе расслабиться и позволить взять верх животной похоти.
Гира стала медленно одеваться, натягивая трусики, штаны…она долго разглаживала белье, не глядя на Неда, потом так же долго пристраивала рубаху, и Нед чувствовал разочарование, исходившее от девушки. Вероятно, она ждала чего-то другого. Чего? Да ясно чего! Видно ждала, что Нед, соблазненный прикосновениями, ее великолепным телом, не удержится и Гира станет его любовницей. И надо честно сказать – ей едва не удалось его соблазнить. Если бы Нед был обычным человеком – он точно бы не удержался.
Про себя Нед усмехнулся – не на того напала! Привычно почесал подбородок, то место, где был шрам, не нашел рубца, с удовольствием погладил гладкую кожу – все-таки дело магиня знает! Пусть и не без любовной агрессии, но от шрамов она его все-таки избавила.
– Спасибо. Все нормально прошло?
– Нормально – кивнула слегка рассеянная Гира.
Нед пощупал ее эмоции – девушка была раздосадована и озадачена. Потом эти нотки исчезли, осталось лишь довольство – Гира была удовлетворена своей работой, а еще – Нед чувствовал ее влечение – сильное, упрямое, как у девушек охраны, спорящих между собой о том, кому сегодня быть в постели Неда.
«Неужто влюбилась?» – подумалось Неду – «Лучше бы не надо…и вообще – надо пресекать в себе привязанность к тем, с кем я общаюсь. Слишком трудно потом терять… Как посылать девушек на смерть, когда каждая из них твоя подруга? Как им в глаза смотреть? Может вообще отказаться от того, чтобы они со мной спали? Но я уже не могу без женщины…организм требует. Избаловался! И как это я прожил столько лет и жил до этих пор без женщин? При моем-то аппетите на любовные игры?! Может это демон так на меня действует? Это он мне дал такой неуемный аппетит? Или же аппетит пришел во время „еды“?»