Ветер в его сердце
Шрифт:
— Племя всегда знало, — провозгласил шаман, — что в трудную минуту оно может рассчитывать на мужчин рода Кукурузные Глаза. Добро пожаловать, брат. Ойла.
И хотя половину сознательной жизни Томас провел, ломая голову над тем, как бы ему смыться из резервации, в этот самый миг его сердце по необъяснимым причинам запело от радости. Он расправил плечи и выпрямился.
Морагу улыбнулся и отступил назад.
— Идем. Мы тут чаек сообразили.
Парень знал всех собравшихся, но этим вечером они смотрели на него как-то по-другому. Пока он шел с шаманом к костру, ему улыбались, хлопали по плечу. Сидевший в
— Ойла, Томас, — произнес Чарли.
Томас благодарно кивнул.
— Ойла. Давно не видались.
Чарли пожал плечами, потом выудил из кармана пачку сигарет. Томас не курил, однако все равно взял сигарету, склонился к протянутой зажигалке и затянулся. Чуть подержав дым в легких, он выдохнул и вернул сигарету Чарли.
— Жуткая штука все-таки приключилась, — произнес кто-то у него за спиной.
Это оказался Уильям Крепкий Лук. На черты его лица накладывался смутный силуэт головы толсторога. Томас и не догадывался, что Уильям родственник Дерека.
— Дикая история, — отозвался парень. — Она меня очень огорчила.
Уильям покачал головой и уставился в землю.
Томас уселся в шезлонг рядом с курившим Чарли и принялся потягивать чай. Один за другим к костру подтянулись и остальные: кто-то устроился на шезлонгах, кто-то остался на ногах. Один только Джерри Пять Ястребов, дежурный помощник шерифа из племенной полиции [6] резервации, не двинулся с места — прислонившись к стене Центра общины, замер, словно изваяние, со скрещенными на груди руками. «По-видимому, — рассудил Томас, — ему не положено принимать чью-либо сторону, но если поднимется буча, его присутствие может оказаться нелишним».
6
Индейская племенная полиция существует в племенах с конституционной формой правления, в отличие от возглавляемых наследственным вождем, где за порядком надзирает индейская агентская полиция.
Лица собравшихся у костра озаряли отблески пламени. Люди тихо переговаривались или помалкивали, подобно Морагу, — ни тебе обычных для подобных посиделок шуточек, ни подколов. Шаман задумчиво смотрел на огонь, и лицо его казалось вырезанным из дерева. Томас коротал время, выискивая звериные ауры на соплеменниках. Одни их имели — парень опознал толсторога, рысь, древесную крысу, гремучую змею, кактусового крапивника, — другие нет. Единственным, с кем ему так и не удалось разобраться, оказался Морагу.
Через какое-то время Пити Жожоба перетащил свой шезлонг к церемониальному барабану. Пити, чье жилище располагалось неподалеку от дома Эгги, промышлял ткачеством, но был еще к тому же превосходным танцором с обручем, сказителем и барабанщиком. Он знал добрую сотню легенд о трикстере кикими Джимми Чолле — их на сборищах у костров почитали более остальных, — однако этим вечером Пити, отстукивая тихий размеренный ритм, завел сказание о временах, когда Колибри хитростью выманил у сорочьих сестриц накопленные ими сокровища.
Теперь все голоса смолкли — мужчины слушали, покачивая головами в такт
Томас пытался понять, в чем же заключалась перемена, и терялся в догадках. Он — взрослый человек, так что, по идее, заезженная байка попросту не могла так сильно захватить и очаровать его. Вероятно, повлияла ночь — или же непривычная компания. Или трагические обстоятельства. Томас понятия не имел. Однако он нисколько не сомневался, что и все остальные, внемля голосу Пити и негромкому постукиванию колотушки по большому церемониальному барабану, разделяли его странные ощущения. Даже разлегшиеся у костра собаки навострили уши и не отрывали глаз от сказителя.
Внезапно Томас понял, что история заворожила не только людей и псов: неспешно разворачивающееся повествование привлекло и животных — они затаились среди кактусов и кустов. Парень ощутил присутствие зайцев. И рыси. Пары сов. И бессчетных мышей и древесных крыс. Пожалуй, даже кактусы незаметно подобрались поближе к костру! И все они внимательно слушали Пити, чей голос то набирал силу, то стихал.
Сказитель как раз добрался до мести сорочьих сестриц, когда что-то потревожило животных, и те скрылись в зарослях. Поднялись и собаки, обратив морды к западу. Рассказ оборвался, барабан умолк. Пити уставился в ту же сторону, что и псины. Томас, краем глаза заметив пару огоньков, приближающихся по дороге от магистрали, тоже повернул голову.
— Это еще кто? — подал голос Чарли. — Неужто Сэмми? Вроде как рановато ему выступать на тропу войны.
— А пикап Рувима у Томаса, — поддержал его кто-то.
Несколько секунд спустя загадка разрешилась: на стоянку въехала патрульная машина шерифа округа Кикими, а следом за ней — автомобиль без опознавательных знаков. Слепящий свет фар нещадно резал глаза, и Томас, как и многие из тех, кто сидел у костра, прикрыл лицо рукой. Водитель патрульной машины заглушил двигатель и выбрался наружу, однако фары так и не выключил.
Никто и не подумал вставать, лишь Джерри наконец-то отделился от стены. Он поправил кобуру и двинулся по стоянке к коллеге.
— Похоже, Сэмми натравил на нас копов, — пробурчал Уильям. — Вот трус.
Меж тем отворилась дверца второй машины, и из нее вылез какой-то белый. Его Томас не признал, а вот помощника из управления шерифа ему встречать доводилось. Его звали Боб Эрнандес, и время от времени он наведывался в факторию поболтать с Рувимом.
— Привет, Боб, — поприветствовал его Джерри. — Что принесло тебя сюда на ночь глядя?
Эрнандес ткнул за спину большим пальцем.
— Да вот мистер Хиггинс утверждает, будто его дочь похитили и удерживают в резервации. Может, кто что слышал о девушке?
Собравшиеся у костра мужчины переглянулись. Мало им своих неприятностей!
— А подробности какие-нибудь? — продолжал расспрашивать Джерри. — Как она выглядит? Когда пропала?
— Ее зовут Сэди. Шестнадцать лет, белая, волосы темные, примерно такого роста.
Боб вытянул руку, обозначив высоту с метр шестьдесят.