Ветер в клетке
Шрифт:
– Милая, что случилось? Тебе что-то приснилось? – тихо шепчу я, общаясь с ней точно так же, как разговариваю со своей маленькой племянницей.
– А ты еще кто? Уйди! – кричит на меня девчонка, ударяя по лицу плюшевым зайкой. – Ты не моя мама!
Наши взгляды встречаются. В огромных голубых глазах, напоминающих глубоководные океанские воды, я узнаю глаза Оушэна. Вне всяких сомнений, эта девочка – его дочь…
– Конечно, я не твоя мама. Конечно, нет. Я просто хотела помочь тебе…
– Ты не сможешь заменить мне маму, ясно тебе?! Никто не
– Где твоя мама, милая? Давай позовем ее? Только успокойся, – шепчу я, пытаясь найти хоть какие-то слова, чтобы угомонить девчонку, которой на первый взгляд около пяти лет.
– Я звала ее. Я так долго звала ее. Мне кажется, я видела ее во сне. А потом пришли они. Они забрали мою маму туда, откуда не возвращаются, – шмыгнув носом, выдает девочка.
И я понимаю, что это значит.
– Давай ты поплачешь столько, сколько тебе нужно, – произношу я, мягко вытирая ее слезы. – А я просто побуду рядом. Договорились? Как твой милый зайка. Как его зовут? – пытаюсь отвлечь ее от истерики.
– Грей, его Грей зовут, – немного успокоившись, лепечет девочка, поднимая на меня осторожный взгляд. Ее губы все еще по-капризному сжаты. У меня почему-то нет никаких сомнений в том, что она – трудный ребенок.
– А ты еще кто? – вдруг задает прямой вопрос девочка.
– Меня зовут Мира. Или Бель. А тебя как зовут?
– Да кто ты такая, чтобы я говорила тебе свое имя? Уходи отсюда, Грей не хочет тебя видеть, – девочка подносит игрушку к уху, делая вид, будто слушает шепот зайца. – Он говорит, что ты очередная взрослая зануда, а занудам нет места в нашем сказочном королевстве.
– Правда?! – игриво переспрашиваю я, с обидой взглянув на Грея. – Тогда передай ему, что у меня есть волшебная таблетка, которая снова сделает меня маленькой, – на ходу придумываю сюжет игры я, доставая из кармана воображаемую пилюлю. – Если я выпью ее, вам придется впустить меня в свои владения!
– Нет, не пей! Не пей! – вовлекаясь в историю, эмоционально умоляет девочка. Несмотря на ярый протест, я чувствую, что ее отношение ко мне с каждой секундой теплеет.
Детям много не нужно – интерес к их играм и миру, искреннее внимание и немного сказки в общении.
– В королевстве не хватит места!
– Я стану очень маленькой, меньше тебя, – смеюсь я, проглатывая несуществующее лекарство, предварительно закинув его в рот. – Фу, какая гадость! – поморщившись, заявляю я, замечая, как малышка повторяет мою мимику.
– Правда, она настолько ужасна? А ты поделишься со мной этой таблеткой? Я не хочу взрослеть…, – конечно, время летит быстро, но у нее впереди еще долгие детские годы. На вид крохе около шести лет.
– Поделюсь, конечно, – обещаю я. – Ох, черт, кажется, она начала действовать, – следующие десять секунд, я делаю вид, что со мной происходит небывалая трансформация и группируюсь до маленьких размеров, сворачиваясь в позу кокона.
Очевидно, выглядит это жутко смешно, потому что она заливается искренним смехом.
– Вот и все! А ты мне не верила! – пыхчу я.
– И
– Теперь я нравлюсь тебе и Грею, и вы пустите меня в свой сказочный мир?
– Если честно, мы еще никогда не делали исключений для взрослых. Даже для уменьшенных. Я должна с ним посоветоваться. Что скажешь, Грей? – она вступает в воображаемый диалог с любимой игрушкой.
Я делаю вид, что нервно кусаю ногти, изображая волнение. Сама удивляюсь, откуда во мне столько сил на общение с капризным ребенком. Но она такая милая, хоть и жутко характерная.
– Он сказал, что тебя можно пустить, но с испытательным сроком!
– И что же это значит?
– Это значит, что если ты будешь занудой и не будешь верить в нашу удивительную страну, нам придется выгнать тебя!
– И где же она находится? Ты покажешь мне вход?
– Эм…ммм…, – всерьез задумавшись, пытается придумать она.
– В шкафу? – отвечает во мне фанат «Хроник Нарнии».
– Да! В шкафу! Пойдем, я покажу тебе…, – девочка подпрыгивает на месте, зажигаясь небывалым энтузиазмом.
Внезапно, мы обе слышим звук тяжелых шагов.
– Покажу, но не сегодня! Мне нужно бежать! Не хочу, чтобы папа знал, что я сбежала от няни, – вздрагивает девочка и быстро уносится прочь. Спустя несколько секунд, в холе появляется Оушэн.
– Я слышал голоса. Ты уже познакомилась с Алисой?
– Да. Это…твоя дочь? У тебя есть ребенок?
– Это тебя не касается, – отрезает Оушэн бескомпромиссным тоном. Он явно не хочет обсуждать со мной подробности своей личной жизни.
Нервно сглатываю. Не задаю лишних вопросов. У меня такое чувство, что продолжив разговор на эту тему, я добровольно встану на гвозди.
– Пойдем, я покажу тебе твою спальню на сегодняшний день.
Я просто киваю и слегка усталым шагом направляюсь к Оушэну. В голову лезет лишь одна мысль: я до сих пор не знаю его имени.
– Гостевая, – он открывает передо мной одну из ближайших спален, расположенных в длинном зеркальном коридоре. Передо мной открывается пространство в светло-серых тонах, обставленное в лучших традициях скандинавского минимализма. Выглядит красиво, но создается впечатление, что в спальне нет души, нет уюта. Да, пыль с поверхностей смахивается, причем регулярно, да только от этого пространство не становится менее пустым и мертвым.
Холодным, как и его владелец.
– Так значит, Алиса не твой ребенок? – мимолетом опускаю взгляд на его руку, пытаясь разглядеть там кольцо, но его нет.
– Она потеряла мать при рождении, – коротко отвечает Оушэн, отвечая весьма уклончиво. – Надеюсь, вопросы закончены.
– Не представляю, как ты находишь на нее время, среди всех этих эскорт-вечеринок.
– Ты знаешь меня несколько часов. Ты многого обо мне не знаешь. Ни о моем времени, ни о том, где я нахожу его для того, чтобы Алиса не нуждалась ни в чем, в том числе и в моем внимании. На сегодня довольно дискуссий. Мне завтра рано вставать.