Ветер в ночи
Шрифт:
Глаза Юсиффа сузились. Объяснение было правдоподобным, и, так как он знал все о прошлом Николаса, то должен был поверить в нежелание сына возвращаться. Пристальный взгляд старого Хранителя скользнул по темно-синей мантии Винн.
— Тебе очень доверяют, студент, — сказал он. — Должно быть, ты любимица премина, раз тебя выбрали для такого дела.
— Так и есть.
— Лучшего учителя и быть не может. Ты много лет совершенствовалась под ее руководством в ордене метаологов?
Винн сглотнула:
— Да.
Что старый Хранитель хотел узнать, задавая эти странные
Юсифф достал первый текст из свёртка. Когда он посмотрел на него, на мгновение морщины на его лице разгладились. Винн почувствовала укол жалости. Каким одиноким, должно быть, он был здесь, так далеко от архивов Гильдии и библиотек. Здесь было мало возможностей побеседовать на научные темы с равными умами.
Когда он открыл текст, Винн снова увидела название на обложке: «Процессы и сущность трансмогрификации».
— Прошло много лет с тех пор, как я просматривал его, — проговорил он. — Конечно, под началом Хевис ты должна была прочитать его, по крайней мере, один раз. Можешь освежить мою память на участках, относящихся к мутациям флоры?
Несмотря на дружелюбный тон, Винн поняла, что находится в опасности. Он был не настолько одинок, чтобы обсуждать с ней что-то подобное. Он испытывал ее, и она не могла ошибиться с ответом. До недавнего времени она состояла в ордене каталогистов, посвящённом сохранению знаний, поэтому в глаза не видела этот текст.
— Я читала его очень давно, — ответила она.
Юсифф медленно поднял взгляд от страниц:
— Да, у некоторых память лучше, чем у остальных, — он отложил текст, взял и открыл другой, и Винн снова постаралась прочесть название: «Три аспекта существования».
— Теперь студенты Хевис регулярно беседуют с ней, — продолжил он. — Даже ученики других орденов изучают это. Согласна ли ты с тем, что три аспекта, а не пять Элементов, определяют сильное основание для магических идеологий? И то, что процессы: заклинания, ритуалы, изготовление артефактов — используются во всех трех искусствах? Что проводит более сильную связь, чем связь идеологий и аспектов… по твоему мнению? Неправильно считать, что магия — это просто заклинания. Конечно же, ты пришла к этому выводу по мере обучения… странница?
Винн не отрывала глаз от текста. Она почти ничего не знала о магии, кроме практических основ тавматургии, и то из-за одного неудачного ритуала, по вине которого её до сих пор преследовало магическое зрение. Она не могла знать достаточно для философских дебатов с мастером.
Эта нерешительность и сгубила Винн. Юсифф со стуком захлопнул книгу и стремительно обогнул стол.
— Ты не студент Фридесвиды Хевис, а, возможно, даже не Хранитель. Чего ты пытаешься добиться своим маленьким маскарадом? Как ты оказалась здесь с этими текстами и в компании моего сына?
— Уверяю вас, я Хранитель, — уверенно ответила она, встретившись с ним взглядом и стараясь не вздрогнуть. — Вы можете спросить вашего сына, если…
— Я еще не слепой, девушка! Очевидно, что мой сын знает тебя и признаёт твои претензии на статус Хранителя, но это не объясняет, почему ты носишь
— Николас и я… мы стали друзьями… в Гильдии, — она запнулась, столкнувшись с его взглядом. — До недавнего времени я была странницей ордена каталогистов. Я подала прошение о переводе меньше месяца назад, и оно было утверждено… самой Хевис.
— Это твоя версия?
— Не версия, а правда.
Он указал на тексты на столе:
— И премин Хевис поручила тебе принести мне это, в частности, первый том? Я так не думаю. Он предназначен для глаз только мастеров, доминов и вышестоящих чинов! Его нельзя видеть моему сыну, поэтому я и просил, чтобы тексты запечатали.
Он слишком быстро для больного старика шагнул мимо нее и рывком открыл дверь. За ней стояла его трость.
— Николас, входи, — позвал он, а затем оглянулся на Винн. — Спасибо за услугу. Так как твои обязанности завершены, нет необходимости задерживаться. Ты можешь вернуться к… своему новому ордену в Гильдии.
Винн онемела — так быстро ее отослали прочь. С большим трудом она взяла себя в руки и ушла, поменявшись местами с Николасом. Бедный парень всё ещё выглядел растерянным, напуганным и, скорее всего, беспокоился о своем отце. Последнее, судя по тому, что видела Винн, было излишним.
Юсифф не был больным, немощным стариком, так зачем Николаса вызвали домой?
Дверь закрылась, и Тень вильнула хвостом.
Щёки Винн на мгновение вспыхнули, прежде чем она смогла спросить:
— Уловила что-нибудь полезное?
«Нет… воспоминаний… от старика… ни одного…»
Винн провела руками по лицу. Старый ученый превзошел Тень. Теперь они оба были под подозрением одного из немногих, кто действительно мог что-то знать. Это стало страшной ошибкой.
«Я пробовала… когда… он… не мог… видеть… меня…»
Винн опустила руки и посмотрела вниз в кристально-голубые глаза Тени. Эти разбитые и восстановленные слова памяти и нежелание Тени обучаться речи часто заставляли её забыть, насколько чуждыми дочери Мальца казались человеческие способы общения. Винн скользнула ладонью по голове Тени вниз к шее, а затем посмотрела на плотно закрытые двери. Она слышала приглушенные голоса из комнаты мастера-Хранителя, но не могла разобрать слов. Возможно, Юсифф скажет Николасу то, что не узнать никому другому.
Она и Тень были в коридоре одни, и, после кратких раздумий, Винн неохотно подкралась ближе и присела перед дверью. В надежде услышать то, что происходит внутри, она склонилась к замочной скважине.
— Отец, ты… ты обманул меня? — заикаясь, спросил Николас. — Ты не болен, не так ли?
— У меня была причина для обмана — я беспокоюсь о герцоге. Ты ведь заметил изменения в нем?
Последовала долгая пауза.
— Я заметил… нечто.
— Он подолгу запирается под башней, — продолжил Юсифф. — Хоть какое-то подобие нормальности должно быть восстановлено. Герцогиня и я думали, что приезд гостей заставят его играть роль хозяина и помогут вернуться к нормальной жизни. Мы решили, что ради тебя он откроет ворота.