Ветер военных лет
Шрифт:
— Да нет, там впереди вас уже пришли в соприкосновение с противником первый и пятый гвардейские механизированные корпуса. Они уже прошли Верблюжку. Вот вы и подкрепите их тыл, — пояснил командарм. — Да и не вы один. Левее вас будет наступать дивизия полковника Мошляка.
Я молчал, обдумывая услышанное. Шумилов, видимо, не понял, почему я молчу, и пошутил:
— Сосед, что ли, не устраивает?
Сосед «устраивал» вполне: Мошляк, полковник, Герой Советского Союза, был опытным командиром, имевшим к тому же
Я приступил к выполнению поставленной командованием задачи.
Марш прошел благополучно: противника мы нигде не встретили, и только изредка в безоблачном небе появлялись вражеские самолеты, которые сбрасывали бомбы или обстреливали нас из пулеметов и пушек.
Наметив жесткий график и не позволяя себе отклоняться от него, мы к двадцати часам 28 октября подошли к Верблюжке, оставив за собой сорок километров пыльных дорог и сухой степи. Здесь, в Верблюжке, я решил расположить штаб дивизии. Полки, несмотря на усталость, ушли вперед еще километров на семь-восемь, в направлении населенного пункта Новая Прага.
Еще на марше я попросил полковника Бельского раскрыть карту и поставил жирную точку в том месте, где следовало расположить командный пункт дивизии. По моим соображениям, КП целесообразно было организовать непосредственно в поселке, на берегу речушки, рассекавшей село на две неравные части. Как и большинство рек в этом крае, она текла по дну неширокого оврага и представляла собою некоторый рубеж. Сам же я, считая необходимым установить связь с дивизией Мошляка, отправился на машине разыскивать его КП.
Мы с Федоровым, Скляровым и радистом Персюком изъездили, наверное, километров сорок, спускаясь в овраги и поднимаясь из них, минуя деревушки и поселки и пересекая небольшие рощицы.
— Товарищ генерал, может, вернемся? — спросил Федоров, когда туманная синь начала окутывать окрестности и из оврагов потянуло холодом.
— Да нет уж, надо найти, — сказал я, начиная и сам сомневаться в целесообразности дальнейших поисков.
Проехали еще несколько километров, но дивизию Мошляка все же нашли, правда много левее и сзади, чем предполагали.
— Ну вот, пропажа нашлась, — сказал я Мошляку, пожимая его руку.
— Как это пропажа? Это мы, что ли, пропажа? Мы на месте, — улыбнулся Мошляк. — А вот наш сосед слева так действительно пропал. По планам где-то рядом должен быть, а мы его нащупать не можем. А вы откуда взялись? Догнали, что ли?
Я рассмеялся:
— Не догнал, а назад вернулся. Моя дивизия уже в Верблюжке.
— Вот те раз! Эдак наступать трудновато будет. Хоть мне и сообщили, что впереди два танковых корпуса, да фронт наступления сильно растянут. Совсем мы друг от друга оторваны.
Я снова рассмеялся.
— Вы чему? — удивленно и даже несколько обиженно спросил Мошляк. — Разве я не прав?
— Правы, конечно. А засмеялся я
— Ну?
— Наступлением растопыренными пальцами. Похоже?
— Похоже-то похоже, но я, признаться, больше сжатым кулаком наступать люблю.
Мы поговорили еще немного о координации действий и взаимосвязи, и я отправился в свою Верблюжку.
В Верблюжку мы въехали часов в одиннадцать. Село уже окутала ночная темнота. Как всегда в прифронтовых районах, темнота казалась враждебной, таящей в себе опасность. Кругом не было видно ни огонька. Меня встретил регулировщик.
— Вам через мост, товарищ генерал, — сказал он, — а там сразу направо.
Мы переехали мост. Дом, в котором расположился Бельский, стоял на краю оврага. Рядом была приготовлена хата для меня Проходившая мимо дорога вела на север, к Новой Праге.
Я ощутил острую неприязнь к этому месту, к самому дому, словно загнанному в угол, к пропадавшей в темноте дороге, которая могла сулить неожиданных гостей, к взъерошенным кустам, обступившим дом. Да, подумалось мне, если здесь застанут врасплох, то уж волей-неволей ни шагу назад не сделаешь — некуда.
Я вошел в дом. Навстречу из-за стола поднялся Бельский. Неприятное чувство, охватившее меня, было так велико, что я сразу сказал:
— Вы что же, Тихон Владимирович, на этом берегу штаб развернули? Мы же договорились не переходить речку. Забыли, что ли?
— Да нет, не забыл. Просто немного опоздал. На той стороне артиллеристы подполковника Войтко встали. Он свой КП как раз в тех домах развернул, где бы нам быть следовало. А что, это так важно?
— Важно или неважно, даже сам не знаю. А не нравится мне это место. Как говорится, душа не лежит.
Бельский слегка пожал плечами:
— Зато тут уж вся связь налажена с полками. И радио- и проводная. Полный порядок, словом. Все командные пункты организованы, командиры на местах.
Я присел к столу. Хотя, казалось, вопрос о расположении КП теперь был решен и следовало обживаться, я сидел на кончике гнутого венского стула так, как будто присел на несколько секунд, сейчас встану и уйду отсюда навсегда. Продолжая думать о неудобстве этого места, я спросил:
— Ну, а вообще как обстановка? Бельский доложил:
— Все в порядке. Войска накормлены, вперед выслана разведка с заданием найти ушедших вперед танкистов. А нам, очевидно, тоже поужинать нужно. Глядишь, и место веселее покажется, — пошутил он, видя, что я по-прежнему сижу с мрачным видом.
— Это вы правы, давайте ужинать. А только место все равно не нравится.
— Да что с вами, Глеб Владимирович? — уже раздражаясь, сказал Бельский. Место как место. А от того, что вы назначили, всего каких-нибудь триста метров. Так что и разницы, в сущности, нет никакой.