Ветер
Шрифт:
– Сделай скидку на их неимоверную гордость, - сказал Холм.
"Айат скорее умрет, чем сдатся".
Аринниан расправил плечи:
– Да, конечно, папа!
Холм наконец-то улыбнулся.
– В конце концов, - сказал он, - это ведь ты первый заложил камень той удивительно сложной интриги, плести которую мы намерены.
– По сути дела. План не является всецело моим. Мне пришлось поговорить с. Табитой Фалкайн, ты ее знаешь? Она полушутя обронила замечание. Вспоминая его позже, я
– Гм! Похоже, это интересная девушка! Особенно учитывая то, что в такие дни она может оставаться веселой!
– Холм, по-видимому, заметил мелькнувший в глазах сына огонек, потому что быстро отвернулся и сказал: - Давай-ка приниматься за работу. Прежде всего составим карту. Хорошо?
Нетрудно было угадать течение мыслей сына. Интонации его голоса, морщинки, собравшиеся вокруг его глаз - все это выдавало его. "Так, так, Крис! Наконец ты встретил девушку, которая является для тебя не просто секс-машиной. Но посмею ли я сейчас сказать об этом Ро? Я лучше скажу, что наш сын и я снова вместе!"
– 81
В окрестности Сент-Ли зима принесла дожди. Они струились, они гремели, они смывали, они ласкали, омовение их струй было приятно, а когда на какое-то время они прекращались, то оставляли после себя радугу.
И все же большую часть времени приходилось проводить в помещении, слушая музыку или разговаривая. А вечера были такими ясными, что невозможно было терять эти часы.
Табита и Рошфор брели вдоль берега. Пальцы их рук были сплетены. Воздух был теплым, и на нем был только кильт и принадлежащий ей кинжал у пояса, который она ему дала.
На востоке поднялась над водами Моргана. Ее почти неразличимое поле все застлало белой дымкой, так что те звезды, которые оставались еще видимыми, сияли матово и нежно.
Свет этот лился от горизонта к скалистым выступам, обращая их в подобие затухающих костров. Люди под ним тускло светились, а деревья сливались в единую туманную полосу. Ветра не было, и шум прибоя был уверенным и ненавязчивым, как биение сердца. Запахи листвы и почвы смешивались с запахами моря. Песок отдавал воздуху дневное тепло и слегка шелестел под их ногами.
Рошфор с тоской сказал:
– И это должно быть разрушено? Сожжено, отравлено, испепелено? И ты?!
– Мы надеемся, что этого не случится, - ответила Табита.
– Я говорю тебе, я знаю, что должно последовать.
– Враг непременно применит бомбардировку?
– Без охоты. Но если вы, авалонцы, с вашей бессмысленной гордыней не оставите им выбора.
– Рошфор прервал начатую фразу.
– Прости меня. Мне не следовало этого говорить. Просто нервы чересчур напряжены.
Ее рука вздрогнула в его ладони.
– Я понимаю, Фил. Ты не враг!
– Что плохого в том, чтобы
– Он указал на небо.
– Смотри! Там солнце, а потом еще одно, а потом еще! И все они могут быть вашими!
Она вздохнула:
– Я хотела бы.
Очень внимательно она слушала его сказки о мириадах миров.
Внезапно она улыбнулась, и лицо ее как будто осветилось.
– Нет, я бы не хотела, - сказала она.
– Я заставлю тебя сдержать свое обещание и показать мне Землю, Анзу, Хоупвелл, Цинтию, Воден, Диомерес, Викоен - все, о чем ты мне рассказывал, когда снова наступит мир.
– Если это будет еще возможно.
– Будет! Эта ночь слишком хороша для того, чтобы можно было думать о другом.
– Боюсь, что не могу разделять с тобой итрианское отношение к жизни, - медленно проговорил он.
– И это тоже ранит!
– Разве? Я имею в виду то, что ты храбр, я же знаю, что это так, и я знаю, что ты умеешь наслаждаться жизнью.
– Голос ее сделался тихим, ресницы опустились.
– Да, можешь!
Он остановился, повернулся к ней, схватил другую ее руку. Они стояли, молча глядя друг на друга.
– Я попытаюсь, - сказал он, - ради тебя. Ты поможешь мне?
– Я помогу тебе во всем, Фил, - сказала она.
– 82
Они целовались и раньше, вначале легкими поцелуями радости встречи, потом более долгими. Сегодня она не мешала движениям ни его, ни своих рук.
– Фил и Хилл, - прошептала она наконец, прижавшись к нему.
– Фил и Хилл! Дорогой, я знаю одно место в двух километрах отсюда. Деревья там образуют хорошее убежище, и между ними можно видеть луну и воду, а трава там густая и мягкая, как на Земле.
Он пошел за ней, едва способный верить своему счастью.
Она рассмеялась мягким грудным смехом.
– Да, я верила в это, - сказала она.
– Я ждала своего дня так долго! Ты не возражаешь против того, чтобы тебя соблазнили? Может быть, у нас действительно мало времени?
– Целой жизни рядом с тобой было бы мало, - сказал он ей.
– Теперь тебе придется помочь мне, любовь моя, - сказала она ему.
– Ты первый у меня. Я всегда ждала тебя!
ГЛАВА 14
Аринниан позвал Айат с земли:
– Хой-а-а! Спускайся вниз и идем.
– Он усмехнулся и добавил на англике: - Мы, Важные Исполнители, не можем зря тратить время!
Она сделала еще один круг. Солнце, бившее ей в спину, обращало ее крылья в бронзовую бахрому с золотым ореолом по краям. "Она могла бы быть самим солнцем, - подумал он.
– Или ветром, или всем диким и прекрасным, что существует над этой ферробетонной пустыней". Айат стремительно понеслась вниз, развернулась в потоке воздуха и остановилась перед ним.