Ветер
Шрифт:
На «Авроре» по-прежнему английский флаг, а море и ветер давно оттащили всплывшие обломки «Лондона» подальше от берега в океан, потому на китобое тревогу не били и пушки не заряжали. Разглядывая, как на шхуне спускают паруса, Владимир Фёдорович раздумывал, что делать с китобоем? Раз уж встали на тропу войны с Великобританией, то любой урон, нанесённый Англии — это хорошо. Значит, судно нужно конфисковать… А вот дальше, что делать? Им нельзя останавливаться надолго. К Хоккайдо зимой не подойти, наверное, хотя чёрт его знает, не был он ни разу в тех водах. Но и тащить китобой с собой нельзя, он не только задержит
Когда китобой оказался на расстоянии в пару кабельтовых, Владимир Фёдорович разглядел, что и на палубе даже стоят бочки с добычей, богатый был улов, в трюм весь не влез. Нет, этот приз точно нужно забирать. Спермацет стоит кучу денег. Одна свеча — рубль. А что делать? Как переправить шхуну в Форт-Росс? Придётся «Салвадор» снова отправить в конвое, чтобы сопроводить туда китобоя. Тем более, пока не ясно, а что за добыча им попалась.
На китобое между тем спустили шлюпку, выполняя команду с фрегата, и она быстро добралась до «Авроры». Пять минут и бородатая голова залезающего по штормтрапу капитана показалась над фальшбортом.
— Кто вы такие? — капитан китобоя сразу обнаружил, что перед ним не английские моряки — форма совсем другая, да и рожи азиатские на палубе отсвечивают.
— Мы флот ханства Джунгария. Корабль у вас конфискуем. Вместе с грузом. Это ваш корабль, капитан?
— Пошли к чёрту! Какое в задницу ханство?! Мы подданные королевы Виктории, и тебя повесят, а корабль потопят, как только я сообщу о пиратах в Ванкувере, — стал наседать на фон Коха капитан китобоя.
— А запах знакомый, — шепнул Владимиру Фёдоровичу подошедший со спины Стасов. — Амбру нашли?! — он вышел вперёд.
— Да, хоть и амбру. Какое тебе, молокосос, дело?! — теперь чернобородый здоровяк набросился на первого помощника капитана.
— Дондук.
Двое калмыков подскочили к китобою и скрутили того. Ловко и быстро это у них получилось.
гардаман
Событие пятьдесят девятое
Не грози, если не можешь исполнить — это демонстрация слабости. Доктор Хаус (House M. D.)
Ситуация в дальнейшем, как показалось капитан-лейтенанту, сложилась патовая. Калмыки после захвата капитана китобойной шхуны как обезьяны спустились в вельбот с китобоя и обыскали восьмерых гребцов. Драка возникла, и один матрос так даже успел нож из-за пояса выхватить, но подготовка у спецназовцев, как они сами себя называют, выше, и вскоре все восемь матросов взбирались довольно споро по штормтрапу на палубу фрегата, стимулируемые уколами кортиков в парусиновые штаны, чего-то костлявое обтягивающие. Тот, что за ножик схватился был мокрый, вода с него ручейками сбегала на остальных поднимающихся, один из калмыков, отбирая у сопротивленца оружие, выбросил
А вот дальше получился затык. Десяток калмыков сами погрузились в вельбот и направились к шхуне. И тут их обстреляли. И из пушки небольшой бахнули и из мушкетов пальнули. По счастью, стрелять по лодке в движении канонир на китобое был не обучен, ядро плюхнулось в воду далеко за кормой. Стрелки из счастливых обладателей мушкетов оказались не сильно лучше. Из трёх пуль только одна попала в вельбот. В прямом смысле. Пуля попала в банку, отщепила от доски приличную щепку и застряла в дереве.
Калмыки не остановились, продолжали размеренно работать вёслами под счёт Аюка, в панику тоже не свалились, пытаясь работать вёслами быстрее.
Кох заозерался, разыскивая Дондука, но тот и сам знал, что делать. Десяток снайперов уже устраивался на своей скамье, позволяющей стрелять с колен. Шхуна была близко и чем закончится перестрелка не стоило и гадать.
Бах. Бах. Выстрелы защёлкали, и стрельба со шхуны прекратилась на время, но, когда вельбот почти уже подошёл к китобою, оттуда снова выстрелили. На этот раз снайпера открыли огонь без команды. Кох в подзорную трубу видел, что стрелок исчез за фальшбортом. Больше желающих пострелять не нашлось.
На шхуне штормтрап поднять забыли или не успели, так резко закрутились события и через несколько минут десяток Аюка уже был на китобое. Владимир Фёдорович в трубу видел, что возникшее поначалу сопротивление быстро угасло. Ну, да сильно не посопротивляешься, когда на тебя кольт нацелен.
Больше делать на палубе было нечего, и капитан-лейтенант поднялся в свою каюту, куда велел доставить капитана английской шхуны. Этот чернобородый товарищ в парусиновой накидке и длинных выше колен сапогах, вонял как целый тазик тухлой рыба. После него каюту неделю нужно будет проветривать.
— Я вам устрою! Вас всех вздёрнут на рее. Я… — чернобородый заскулил, так как один из калмыков плашмя ладонью сильно вмазал ему по носу. Из носа потекло, и капитану стало не до угроз. Однако, прежде чем беседа стала протекать плавно, почти без угроз и дальнейшего скулежа, прошло прилично времени. Один раз в каюту заглянул Дондук и сообщил, что на шхуну «Дженни» отправился десяток калмыков с десятком ирландцев, а всех до единого китобоев перевезли на «Аврору». В живых оказалось двадцать семь китобоев. Девять человек убиты, их и двоих тяжелораненых сбросили за борт.
— Итак, дорогой капитан, пора вам представиться, — в третий раз предложил ему Владимир Фёдорович.
— Нэйтан Хьюз — капитан китобойной шхуны «Дженни». Я вам устрою… А-а-а! Не надо!
Разговорились, и если все угрозы и ругательства из рассказа капитана убрать, то останется информация, которая совершенно не понравилась фон Коху. Он даже усмехнулся. Получая задание от князя Болоховского, он просто не представлял, что творится в этой части Тихого океана. Как, впрочем, теперь стало совершенно ясно, что не представлял этого и Александр Сергеевич. Новое знание если и не отменяло всех целей, поставленных перед ним князем, то вот первоочерёдность меняло, как и увеличивало сложность в разы.