Ветер
Шрифт:
– Вы чё?
– Коротко и ясно спросила она.
– Мы, ничё. А ты разве не слышишь?
– Спросила с улыбкой на губах Тамара.
Катя прислушалась.
– Гудёжа нет.
– Заметила она.
– Ветер что ли закончился?
– Конечно, мартышка, ветра нет.
– Тамара подошла к Кате и обняла дочь.
– За нами скоро приедут из МЧС?
– Спросила Катя.
– Конечно, бабушки и дедушки ваши, наверное, уже все службы обзвонили.
– Я думаю, что в течение суток, ну, максимум двух, за нами приедут.
– Убедительно сказал отец.
Разговор услышал
– Слышал, что ветер стих?
– Спросила его мать.
– Слышал. Здорово. Но только МЧС ждать не стоит. Надо самим выбираться.
– Матвей, твои теории имеют право на существование, но я предлагаю подождать двое суток. Если помощь не придет, попробуем найти выход из пещеры.
– Матвей разрушил торжественную приподнятость духа.
Егор верил, что выбравшись из пещеры они смогут получить вполне простое объяснение тем непонятным вещам, вроде рыбы или соленой воды. Ну как могла попасть сюда, да еще и в таком количестве морская вода? Бред.
– Двое суток, Матвей. Вот увидишь, что помощь обязательно придет.
– Ну, хорошо, двое, так двое. Чем займемся в ожидании?
– Может быть, мне еще раз попробовать разобрать вход?
– Предложил Егор.
– В этот раз при помощи инструмента.
– Потерпи, Егор, не хотелось бы рисковать, когда помощь будет рядом.
– Забеспокоилась Тамара.
Матвей хмыкнул. Он оставался при своем мнении.
– Значит, решено, двое суток ждем, а на третьи идем искать выход из пещеры.
– Егор шлепнул ладонями по ляжкам и резко встал.
– А пока, побалуем себя советской кухней без консервантов.
Понятие 'сутки' в условиях полной темноты и отсутствия часов можно было мерить только условно. Субъективно, вторые сутки заканчивались, а помощи не было. Все знали, что Горбуновы поехали к Черной пещере. И на работе Тамары, и на работе Егора, а так же родственники. Неужели им настолько было все равно, что они вовремя не явились на работу, давно не звонят?
Тамара постоянно прислушивалась к звукам идущим со стороны входа. Она пыталась уловить хотя бы намек на звук разбираемых камней. Но в пещере стояла полная тишина. Теперь она давила так же, как и инфразвуковой 'орган'. Радость постепенно заменялась беспокойством. Надежда на скорое освобождение таяла с каждым часом.
Егор с сыном снова ушли за водой, Катя спала и некому было остановить поток негативных мыслей. Тамара тряхнула головой, разгоняя мысли, как собака сгоняет с себя воду. Немного помогло. Война войной, но мужчины просили ее приготовить обед к их возвращению. Если она так и будет сидеть наедине со своим унынием то от этого никто сытнее не станет. Тамара потрясла над ухом жестяные банки консервов. Выбрала самую густую и вскрыла ее ножом. В банке была тушенка. Ее запах напомнил ей прекрасное время в пионерских лагерях. Теперь она знала чем пахло из столовой.
Крупы уже не было, поэтому всех ждал жидкий, но наваристый суп из тушенки. Если бы Тамара открыла рыбные консервы, то всех ждала бы уха. Она вывалила тушенку в котелок, добавила кусочек соли и принялась помешивать, пробуя на вкус.
В
– Это вы?
– Крикнула в темноту Тамара.
– Я.
– Ответил Матвей.
Тамара дождалась, когда подойдет сын. Матвей подошел и поставил на пол бутылку с водой.
– А отец где?
– Спросила она.
– Полез искать выход.
– Ответил сын.
По интонации мать сразу догадалась, что сын ей что-то не договаривает.
– Вы там что, поругались?
– Немного. Отец не верит, что ветер был такой силы, что нанес сильный урон. Я ему все объяснил, это же очевидно. А он разозлился и сказал, что выберется и покажет мне, что ничего страшного там не произошло. Он сказал нам готовится встречать его с той стороны.
– Матвей, вот зачем ты разозлил отца? Он ведь в таком состоянии обязательно глупостей наделает. У вас ведь, у мужиков, когда тряпкой перед лицом махнут вы же сразу голову теряете.
– Нет, мам, он успокоился. Мы с ним спокойно до той пещеры дошли, откуда сквозняк дует. Он взял трос, клинья, топор. Он и так собирался лезть, без нашего спора...
– Садись, ешь.
– Оборвала Тамара сына.
Тоннель так и шел вертикально вверх. Руки и ноги тряслись от напряжения. Егор поднимался на несколько перехватов, затем расклинивался, уперевшись спиной и ногами в стены тоннеля и несколько минут отдыхал. Силы были уже на исходе. Падать вниз было самоубийственно, но и лезть вверх уже не было сил.
Егор снова перехватился. Нога скользнула по мокрой стене и ушла в пустоту. Тело на мгновение превратилось в стальную пружину, расклинив себя на трех точках. Егор выдохнул. Кровь забилась в висках от страха и напряжения. Он уперся соскользнувшей ногой в стену. Зафиксировавшись, он в который раз разогнал динамо фонарика. Ну хоть какая бы трещинка проступила в скальной породе. Выровненные потеками стены были относительно гладкими и сплошными.
Оказавшись в безвыходной ситуации, Егор понял, что каждый раз, принимая скоропалительные решения, он больше всего вредил самому себе. В этот раз ему нужно обязательно выбраться наружу. Семья ждала его, и он не мог подвести их. Если он сгинет в многочисленных тоннелях, и если Матвей прав, то их ждет мучительная голодная смерть. Хотя, если Матвей такой умный, то он возможно и придумает, что-то получше, чем карабкаться вверх по отвесному тоннелю.
Егор усмехнулся, вспомнив как он поспорил с сыном. По сути у него не было аргументов против доводов сына, он исходил только из того, что вероятность такого ветра, как описал сын невозможна. А невозможен он был только потому, что в истории человечества не было таких ветров описано. У Егора были кое-какие сомнения на счет своей правоты, но в одиночестве, хорошо поразмыслив, он снова убедил себя, что теория сына неправдоподобна.
Егор снова перехватился, и еще раз. В тоннеле было холодно. Майка уже давно выправилась из штанов и в поясницу дул ледяной сквозняк. Не хватало еще приступ радикулита получить прямо во время подъема. Это было бы очень смешная и нелепая смерть, заслуживающая премии Дарвина.