Ветхий Завет с улыбкой
Шрифт:
Пошли люди Давидовы, и сказали Навалу от имени Давида все эти слова, и умолкли. И Навал отвечал слугам Давидовым:
— Кто такой Давид, и кто такой сын Иессеев? Что за хрен с горы? Что-то ныне стало много всяких нелегальных иммигрантов и рабов, бегающих от господ своих. Неужели мне взять хлебы мои и воду мою, и вино мое, и мясо, приготовленное мною для стригущих овец у меня, и отдать людям, о которых ничего не знаю? И даже не знаю, откуда они?
Пошли назад люди Давида, не солоно хлебамши. Возвернулись в свой стан и доложили результаты своей миссии своему предводителю.
Один из слуг Навала известил Авигею, что Давид присылал из пустыни послов приветствовать нашего господина, но тот обошелся с ними весьма грубо, хотя люди те очень добры были: не обижали, не грабили и даже не воровали. И сказал далее:
— Итак, подумай, госпожа моя, и посмотри, что делать, ибо неминуемо угрожает беда господину нашему и всему дому его.
Женская интуиция посильнее мужеского ума: почувствовала Авигея, что дело пахнет керосином. Поспешно взяла она двести хлебов, и два меха с вином, и пять овец приготовленных, и пять мер сушеных зерен, и сто связок изюму, и двести связок смокв, и навьючила на ослов. Решила она, что лучше дорогою ценою откупиться, чем все потерять. Ведь не зря в ее народе говорят, что плохая заплатка лучше хорошей дырки. А слугам своим сказала:
— Ступайте впереди меня, а я пойду за вами.
Зная норов своего мужа, она ему ничего не сказала.
И вот когда она, сидя на осле, спускалась по извилинам горы, то увидела, что навстречу ей идет Давид и люди его. Давид шел и в полный голос возмущался:
— Экий сукин сын! Да, напрасно я охранял в пустыне все имущество этого человека, и ничего не пропало из принадлежащего ему, а он платит мне злом за добро. До рассвета утреннего из всех, кто в доме Наваловом, не оставлю и мочащегося к стене!
Здесь, наверное, уместно пояснить, что среди мужеского пола младенцев отличали тех, кто писается в пеленки, и тех, кто уже писает на стенку.
Когда Авигея приблизилась к воинам и увидела Давида, то поспешила сойти с осла и пала пред Давидом на лице свое и поклонилась до земли. Потом она пала к ногам его и сказала:
— На мне грех, господин мой! Позволь рабе твоей говорить в уши твои и послушай слов рабы твоей. Пусть господин мой не обращает внимания на этого злого человека, на Навала, ибо каково имя его, таков и он. Навал — имя его, и безумие его с ним. А я, раба твоя, не видела слуг господина моего, которых ты присылал.
И ныне, господин мой, Господь не попустит тебе идти на пролитие крови и удержит руку твою от мщения. Вот возьми эти дары, которые принесла раба твоя господину моему, чтобы дать их отрокам твоим. Прости вину рабы твоей. А уж Господь непременно устроит господину моему дом твердый, ибо войны Господа ведет господин мой, и зло не найдется в тебе во всю жизнь твою.
В сей же момент положил на Авигею глаз свой женолюбивый Давид (а был он тот еще кобелино!) и в ответ на ее униженную речь произнес:
— Благословен Господь Бог Израилев, который послал тебя ныне навстречу мне! Благословен разум твой, и благословенна ты за то, что ты
Принял Давид из рук Авигеи дары и отпустил ее с Богом. Пришла Авигея к Навалу, а там пир горой, и Навал нажрался до потери сознательности. Не сказала ему Авигея ни слова, ни полслова до утра. Утром же, когда Навал отрезвился, жена его рассказала ему обо всем. Навал аж дар речи потерял от расстройства из-за большого материального ущерба, а через десять дней поразил Господь Навала, и он умер.
Услышал Давид, что Навал умер, и сказал:
— Благословен Господь, воздавший за посрамление, нанесенное мне Навалом, и удержавшим меня от зла!
И послал Давид сказать Авигее, что он берет ее себе в жену. Она встала и поклонилась послам лицем до земли и сказала:
— Раба Давидова готова быть служанкою, чтобы омывать даже ноги слуг господина моего.
Собралась Авигея поспешно — очень уж ей Давид понравился! — села на осла, и пошла она за послами Давида и сделалась его женою. Вскоре блудовитый Давид взял в жены и Ахиноаму из Изрееля, так что обе они были его женами.
Саул же отдал дочь свою Мелхолу, бывшую жену Давидову, потому как получилась она разведенкою, Фалтию, сыну Лаиша, что из Галлима. Не пропадать же бабе в соку!
Давид щадит Саула второй раз
Опять пришли Зифеи к Саулу в Гиву и сказали ему, что Давид скрывается на холме Гахила, что направо от Иесимона.
Встал Саул и спустился в пустыню Зиф, и с ним три тысячи отборных мужей Израильских, чтоб искать Давида. Расположился Саул на холме Гахила. Но хитропопый Давид находился не на горе, а в пустыне. Послал Давид соглядатаев и узнал, что Саул действительно пришел из Кеиля.
Между нами говоря, какой же падлой был Саул: ведь клялся-божился, а опять пошел на Давида. И куда только смотрел Господь со своим Ангельским парткомом!
Встал Давид тайно ночью и пошел к месту, на котором Саул расположился станом. Нашел Давид место, где спал Саул и Авенир, военачальник его. Саул спал в шатре, а весь его народ расположился вокруг него.
Пришел Давид с одним из своих воинов к людям Сауловым ночью, все они дрыхли без задних ног. Видит Давид Саул лежит в шатре, и копье его воткнуто в землю у изголовья его, а Авенир же и народ его лежат вокруг него. Воин сказал Давиду: «Позволь, я пригвозжу этого отморозка его же копьем к земле одним ударом и не повторю удара».
Но Давид ответствовал:
— Не убивай его, ибо кто из поднявших руку на помазанника Господня останется ненаказанным? Но жив Господь! Пусть поразит его Господь, или придет день его, и он умрет, или пойдет на войну и погибнет. Меня же да не попустит Господь поднять руку мою на помазанника Господня.
Сказав это, взял Давид копье и сосуд с водою у изголовья Саула, и пошли они к себе. И никто не видел, и никто не знал, и никто не проснулся, но все крепко спали, ибо сон от Господа напал на них.