Ветка кедра
Шрифт:
Где-то капала вода. Луч фонарика по одной выхватывал из темноты широкие влажные ступени, полого уходящие в бесконечную глубину. Игорь шагал по ним и думал:
«Ее еще можно догнать, остановить, объяснить ей самое главное — Тайну должны узнать все. Все сразу. Только так можно избежать беды…»
Он шел все дальше и дальше и даже не обернулся, когда где-то далеко за его спиной со скрежетом захлопнулась подвальная дверь…
Татьяна Мейко
В поисках смысла
«Поэзия — та же добыча радия», — говаривал великий поэт, когда хотел подчеркнуть важность поэтического ремесла. Были и минули времена, когда стихосложение считалось второстепенным производством и предоставлялось в распоряжение кустарям-одиночкам. Кануло в Лету ущемляющее достоинство деление людей на писателей и читателей только по тому принципу, что у одних оказывалось способностей больше, чем у других, и человек, несправедливо обделенный поэтическим даром, не имел право на самовыражение.
Но вот наконец и встало стихосложение на широкую ногу. Теперь это никого уже не удивляет… И все-таки я подхожу к массивному, украшенному колоннами зданию, над которым красуется огромное табло со словами Владимира Маяковского, с благоговением — здесь рождается творчество.
«В начале было слово!» — сказал кто-то из великих. Да, все начинается словом. И вот они — тысячи, миллионы слов проходят по конвейеру. Движется основной поэтический материал, который в течение многих веков считался загадочным и недоступным пониманию широких масс.
Я обращаюсь к начальнику цеха слововыработки:
— Полина Самсоновна, конечно, завод ваш не первая ласточка на небосклоне поэзии — давно уже появляются подобные предприятия и у нас, и за рубежом… И все-таки, что нового внес ваш завод в вечное дело стихосложения?
— Я отвечу вам стихами, которые можно назвать девизом нашего предприятия:
То, что сам не поймешь, Ты другим передай в рассмотренье, То, что сам не успеешь, Другим в исполненье отдай; То, что сам не споешь, Для других запиши — вдохновенье Пусть озвучит тебя, Пусть твоя пропоется печаль!— И радость пусть пропоется! — говорю я.
— Да, — соглашается Полина Самсоновна. — Переполнится душа, запоет сердце от любви, счастья, берите бумагу, пишите, присылайте свои заявки на предприятие! Здесь переработают письмо, и ваше настроение зазвенит в отточенных строчках, радуя миллионы читателей.
— То есть ваша задача сделать творчество доступным для каждого, говорю я.
— Да, — опять соглашается Полина Самсоновна, — ведь, как говорится в одном из наших стихотворений, душа поет не только у поэтов!
— Ну и немного о технологии слововыработки…
— Основа нашего цеха — лаборатория, которая высчитывает среднюю употребимость каждого слова, выставляя ему количество баллов. Сумма этих баллов
…Мы в тематическом цехе. Я останавливаюсь около одной из самых молодых работниц завода.
— Инна, расскажи, пожалуйста, почему ты выбрала именно этот завод и этот цех.
— В детстве я сама любила сочинять стихи, но поняла, что в одиночку никогда не создашь, как говорится, общественно значимого произведения. И еще в шестом классе я решила: буду работать на стихотворном заводе! А почему тематический цех?..
Инна на секунду задумывается, но ответ уже написан в ее широко открытых глазах: тематический цех один из самых главных на заводе. Здесь обрабатываются письма, подбираются слова на тему… Вместе с цехом смысла тут рождают идею стихотворения!
Кстати, с удовольствием отмечу, что в последнее время все меньше становится тем социального неблагополучия, неудовлетворения собой. Этому противоречит сам характер нового производства. А вот кустарное творчество как раз и порождало разобщенность авторов, нездоровую конкуренцию между ними. Поэты, противопоставив себя обществу, чувствовали свою отчужденность, отсюда одиночество, душевный разлад, непонимание. «То, что сам не поймешь, ты другим передай в рассмотренье…» Труд и счастье, любовь и коллективизм — вот темы, которые преобладают сейчас на заводе.
— А с добрыми, веселыми темами и работать весело, — улыбается Инна.
— А какое твое любимое стихотворение, Инна? Конечно же, о любви?
— Конечно! Мое любимое стихотворение — «Моя любовь не мне принадлежит».
Цех рифмы по праву считают самым передовым на заводе. Сегодня он работает уже в счет 55-й пятилетки. Ганна Игоревна — лучшая рифмовальщица.
— Ганна Игоревна, расскажите немного о себе.
— Не могу, — виновато отвечает ударница, — работа! Извините!
Ну что ж, «о деле скажет дело!». Кстати, именно так называется стихотворение, которое сейчас рифмует работница…
…Мы в цехе сборки. Пожалуй, на любом предприятии этот цех считается самым ответственным. Евгения Муньевна — сборщица, да не простая! О ее труде на заводе складывают легенды. Вот стихотворение, которое только что собрала она. Называется оно «Диагональ» и, безусловно, содержит глубокий философский смысл. Но отвлечемся от содержания, вглядимся в ровные строчки… Если провести диагональ из начала в конец стихотворения, то в каждой строке линия пройдет через букву «д».
— В чем секрет такого мастерства? — спрашиваю Евгению Муньевну.
— Какие у меня секреты! — машет руками мастерица. — К любому делу нужно подходить творчески!
Я тайно восхищаюсь этими людьми. Таких, как они, можно уважительно называть поэтами. Но как просты они, как скромны. Они просто работают, они честно делают свое дело.
Мария Сидоровна — выбраковщица. Человек она веселый, доброжелательный.
— Брака у нас почти не бывает, — улыбается она и, словно поддерживая мою недавнюю мысль, добавляет: — Люди у нас работают добросовестно. Мне лично вообще все стихи нравятся.