Ветреная леди на стихийном факультете
Шрифт:
Поднявшись, я прошла немного вперед и села на лавочку. Студентов на территории академии сейчас почти не было, но все равно не хотелось привлекать лишнее внимание. Котосервал грациозно прошел следом.
– Вот для этого мне и нужен был нотариус, – с мурлыкающими нотками протянул дядя. – Но вы своими семейными разборками не дали мне воспользоваться его услугами.
– Не понимаю, какие услуги нотариуса могут понадобиться коту?
– Я не кот! – рыкнули в ответ. – Я взрослая самодостаточная личность, в трезвом уме и здравой памяти, запертая в теле хищного животного. У меня
Для демонстрации последнего Эдди выпустил из пасти огненный шарик, больше похожий на шаровую молнию. Горящая сфера, подгоняемая ветром, полетела вперед, пока не столкнулась с пожелтевшим кустом. Щелчок, и с объятого пламенем куста стали пеплом осыпаться листья. Я быстро создала вокруг растения вакуум, как учил профессор Ильма, и огонь потихоньку угас, не успев перекинуться дальше.
– Дядя! Подобные выходки вызывают у меня сомнения в твоем трезвом уме! – Не сдержала возмущения я. – Мало тебе одной взорвавшейся лаборатории, ты теперь хочешь всю территорию академии подпалить?
– Неудачный эксперимент с каждым может произойти! – возмутился покойный ученый. – Нельзя же меня до конца жизни этим попрекать.
– До конца чьей жизни? – я невольно усмехнулась. – Позволь напомнить, что ты по какому-то мистическому стечению обстоятельств уже перешагнул эту грань.
– О чем речь? – вмешался в наш разговор подошедший Алекс.
– Наконец-то ты вернулся! – Обрадовавшись, я подскочила с лавочки и, обойдя ее, позволила жениху себя обнять.
Поцеловав мою руку, он нехотя отодвинулся на шаг, чтобы соблюсти приличия.
– Так о чем вы столь оживленно спорите? – напомнил вопрос Алекс.
– Эдди считает, что может теперь жить самостоятельно и отвечать за свои поступки, – серьезным тоном проговорила я.
– А ты с этим не согласна? – Любимый, как мог, сохранял спокойствие.
– Он только что куст поджег! – сдала я дядю с потрохами.
– А ты из дома убежала! – вернул он мне претензию.
– Вы точно не кровные родственники? – рассмеялся Алекс, глядя на нас.
Эдди запрыгнул на лавочку, встал передними лапами на ее спинку и посмотрел на меня большими глазами.
– Ирейн, я тебя очень люблю, но мне нужна самостоятельность. Не могу же я везде следовать за тобой. Ты будешь много времени проводить со своим женихом. Потом свадьба, дети пойдут… Обещаю приходить и нянчиться с ними, – он забавно тряхнул кисточками на ушах и махнул хвостом, – но пока я тебе не нужен. Мур.
Эти незатейливые слова проникли до самой глубины души и осели там маленьким солнечным комочком.
– Эдди, я тоже тебя очень люблю. – Приблизившись, я начала поглаживать его за ухом, вырывая характерную трель. – Но я не знаю, как обезопасить тебя от окружающих… да и окружающих от тебя тоже.
– Для этого нам и нужен нотариус. Я уверен, он поможет составить нужную бумагу. Выдаст мне справку об эмансипации…
– Или отправит в суд, – добавил Алекс.
– Учитывая, через что мне пришлось пройти за последнее время, – Эдди перевел на него серьезный взгляд, – я готов и к суду.
– И что ты будешь делать с этой справкой? – поинтересовалась я, сдаваясь. В глубине
– А ты купишь мне красивый ошейник, мы свернем эту бумагу в трубочку и аккуратно к нему прикрепим. Буду в случае необходимости демонстрировать сомневающимся.
– Знаешь, Эдди, я даже рада, что теперь у тебя есть веский довод заставить окружающих тебя слушаться, – помимо воли рассмеялась я.
– Это какой? – не понял дядя.
– Огненное дыхание.
Поход к нотариусу мы немного отложили, совместно решив, что встреча с родителями важнее. Алекс выяснил, что они предпочли гостинице небольшой двухэтажный особняк недалеко от центра города, который отчим снял на месяц. Туда мы и отправились, предварительно узнав, что матушка точно планирует быть дома. Местонахождение отчима меня не сильно заботило. Даже проживая под одной крышей мы не находили понимания. Выслушивать же его наставления теперь, когда я привыкла самостоятельно все за себя решать, совершенно не хотелось. Мне понадобилось время, чтобы научиться сдерживаться, не принимать спонтанные решения. Я советуюсь с теми, кому доверяю. Про лорда Пристли я такое сказать не могла.
Розалинда Пристли приняла нас в гостиной, пригласив на чай. Глядя на ее заплаканные глаза и похудевшее лицо, я поняла, как нелегко ей пришлось, находясь в неведении, относительно моего местоположения. Меня окатило запоздалое чувство вины. Не сдержавшись, я стремительно пересекла комнату и обняла маму. Она прижала меня в ответ.
Только сейчас я осознала, как же соскучилась по ней. Вчера я до дрожи в коленях испугалась, услышав голос лорда Пристли. Да и новости нотариуса изрядно подкосили мое душевное равновесие. А потом события стали развиваться столь стремительно, что я не осознала ни своих чувств, ни того факта, что увидела любимую родительницу впервые за несколько месяцев.
Так получилось, что после смерти отца наши отношения немного охладели. А после нового брака матери я была обижена на нее, и она наверняка это чувствовала. Сбежав из дома, я попала в такой водоворот событий и впечатлений, что мне некогда было предаваться воспоминаниям и впадать в меланхолию. А мама все это время находилась в привычной обстановке с невыносимым (для меня) лордом Пристли и наверняка места себе не находила после моего побега.
– Прости меня пожалуйста, – негромко произнесла я, отступая на шаг, чтобы заглянуть в родное лицо. – Я должна была тебе написать и сообщить, что со мной все в порядке.
– Не будем об этом, – дрожащим голосом ответила матушка, прикладывая платок к уголку глаза. – Я счастлива уже тому, что провидение уберегло тебя от несчастий, что ты жива и здорова. Присаживайтесь!
Мама сделала знак рукой, предлагая нам с Алексом занять места за сервированным столом. Сама же она расположилась напротив. Внезапно мне захотелось поухаживать за ней. Поднявшись со своего места, я разлила всем чай по чашкам и положила на тарелочки пирожные, которые красивой горкой располагались на большом блюде.