Ветры Альтаира
Шрифт:
Джефф ухмыльнулся, радуясь пришедшей в голову мысли.
Он потихоньку выскользнул из своей комнаты и, прижимаясь к стене тускло освещенного коридора, юркнул в следующую палату. Там лежали обследуемые пациенты. Над их кроватями висела довольно большая полка с приборами, на которой горели зеленые и желтые лампочки. Джефф на цыпочках подкрался к ближайшей кровати и нажал кнопку вызова.
Потом бросился к двери и спрятался за нею.
И вовремя.
Сестра распахнула дверь, вбежала в комнату и устремилась к кровати, возле которой в
Оказавшись на зеленой аллее, он поспешил к лаборатории контактов. Он влетел в кабинет, зажег свет и сел за ближайший стол. Откинув волосы со лба, нажал ключ и скомандовал компьютеру:
– Аманду Корли, пожалуйста.
На экране не появилось изображения, но Джефф услышал сонный голос Аманды:
– Ч-ч-что… что там еще?
– Аманда, это я, Джефф. Я в лаборатории. Ты мне нужна, здесь, сейчас.
– Джефф? – Кажется, она поперхнулась. – Ты в… Что ты делаешь в лаборатории? Каким образом ты вышел из лазарета?
– Неважно. Мне необходимо быть с Крауном, когда он проснется на рассвете. Это необходимо! Ты согласна помочь мне?
– Ты не имеешь права…
– Если ты откажешься, Аманда, я все сделаю сам. Мне необходимо быть с ним, когда он проснется. Это вопрос жизни или смерти!
– Джефф, ты сошел с ума!
– Так ты мне поможешь? Да или нет?
Она колебалась какой-то миг.
– Ладно. Помогу. Только ничего не трогай, пока я не приду.
– Хорошо. Но никому об этом не говори.
– Ну и достанется же нам за это, – сказала Аманда.
10
Когда Краун проснулся, боль все еще пульсировала в ноге. Но дальше она не распространилась. Он видел, он дышал. И сердце продолжало биться.
Он приподнял свою огромную голову с земли. Всю ночь напролет шел снег, и ему пришлось, преодолевая боль, с трудом встать, чтобы стряхнуть с себя зудящие, обжигающие тело хлопья. Укушенная змеей нога не сгибалась, ее, видимо, парализовало.
Но он жив!
И как всегда голоден. Он посмотрел на убитую змею, наполовину засыпанную снегом. Сбросив со змеи серый снежный покров, Краун понюхал ее. Джефф в нем проявлял осторожность – волкот помнил о змеином яде. Сам же Краун руководствовался только сигналами, которые в изобилии поступали от его голодного желудка.
Они пришли к компромиссному решению. Краун зажал передней лапой голову змеи, где находились железы, вырабатывающие яд, впился зубами в ее длинное, скрученное кольцами тело. В нем оказалось больше костей, чем мяса, зато его было много – змея была длиной по меньшей мере метров в пять. А может, и того длиннее.
Почувствовав себя лучше, но еще страдая от укуса, Краун побрел к лагерю.
Было холодно. Казалось, с каждым днем становится холоднее, серее, все чаще идет снег. Краун медленно хромал по горному хребту, и сквозь разрывы в кустарнике на склоне гор видел океан, серый и холодный.
В лесу не ощущалось никакого движения. Краун мог бы поклясться, что единственное живое существо в лесу – это он. Даже листья на деревьях съежились от холода. Ветер вздыбливал мех на загривке Крауна и заставлял волкота низко пригибать голову к земле, в то время как он с трудом тащился к лагерю.
Краун знал – путь предстоит долгий. Долгое, тяжкое, голодное возвращение в лагерь, с раненой ногой, которую, стоило ему шевельнуть ею, будто на костре жгли.
«Отключить».
Краун, хромая, продолжал идти по замерзшей траве, чувствуя, как скрипит под ногами снег-сажа.
«Отключите его. Снимите напряжение. Животное поправляется, ему необходим покой».
Какое-то время все вокруг казалось Джеффу незнакомым, чужим. Ложе, яркий свет, белые стены и потолок. Аманда наклонилась над ним, улыбаясь.
– Нас поймали, – сказала она.
Джефф повернул голову и увидел, что рядом стоят доктор Карбо и отец. Лица обоих побелели от бешенства.
Но Джеффу было все равно.
– У Крауна все хорошо, – сказал он. – Краун будет жить.
– Снимите с него провода, – с трудом сдерживаясь, чтобы не закричать, сказал доктор Холмен.
Джефф возвращался домой вместе с отцом. Было раннее утро, и на тропинках им встречалось множество людей, спешащих на работу. Доктор Холмен ничего не говорил, Джефф тоже помалкивал.
Но едва дверь за ними закрылась и они очутились у себя в гостиной, доктор Холмен повернулся к Джеффу:
– Ты подумал, что ты сделал с матерью?
– С мамой?
– Из лазарета позвонили в половине пятого утра и спросили, не пришел ли ты домой. Подошла мама, и с ней потом была истерика.
– Но я…
– Сейчас все прошло. Она спит – приняла снотворное. Но у нее мог случиться сердечный приступ!
Джефф направился в спальню матери, но отец схватил его за руку.
– Джефф. Я вижу, как на тебя подействовала эта… это животное. Вот почему я освобождаю тебя от работы. Никаких работ по контакту, по крайней мере на несколько дней.
Джефф слушал отца, испытывая такое ощущение, будто сквозь него пропускали ток.
– Ты этого не сделаешь!
– Сделаю! Больше того – я уже сделал это.
– Ты ничего не понимаешь! – вскричал Джефф.
– Понимаю, и гораздо больше, чем ты думаешь! – закричал в ответ отец. – Я все знаю про тебя и про эту черную…
– Как ты сказал?
– Про Аманду Корли. Ты просто влюбился в нее, разве не так? Даже ее фотографию повесил у себя в комнате.
– Это… мое дело, – задохнулся Джефф.
– Напрасно ты так думаешь, – оборвал его отец. – Это же смешно! Женщина вдвое старше тебя.
– Да еще и черная!
– Причем здесь это?!
– Ах, так – не при чем?