Ветры перемен
Шрифт:
Пару секунд Леон ничего не понимал, кто хочет прийти от гномов и при этом его могут называть господином столь высокопоставленные люди. Этот гном был членом одной из побочных ветвей королевской семьи. Именно таких людей использовали как послов. И риска нет, и не жалко в случае проблем.
Всего секунда и от гнома повеяло такой сильной аурой смерти, что все цветы в комнате завяли, вино скисло, появился запах гниения. Нежить! Как?
– Ну, здравствуй, молодой божок! Мне представиться или сам поймешь?
Бог и нежить одновременно!
–
Сейчас, используя магозрение стало понятно, что это аватар Таламея, вселившийся в тело гнома. Амулет на его шее светился темной аурой. Значит, с его помощью Таламей захватил тело гнома.
– Что, догадался, да?
– гном противно рассмеялся, - моих последователей очень много по всему миру. При желании я мог бы вырезать вас всех, но мне это не интересно.
– Тогда ради чего ты тут?
– Я ищу одного человека. Он посмел ранить меня и сбежать. Мне известно, что это тебе коротышки поручили выполнить задание с убийством моей нежити в их горах. А это значит, что ты знаешь этого мальца... Саджи, на гниющей физиономии гнома появился злобный оскал. Аватар буквально трясся от предвкушения.
– Ты про девочку с золотыми волосами?
– Это был парень, в этом я уверен. Где он?
Да быть не может! Значит это все-таки тот самый Саджи!
– Не знаю. Я тоже хотел заполучить его, но ему и его подружке мы были не интересны. В итоге, они сбежали он нас.
– Молодой и к тому же глупый бог, - гном покачал головой, - я не спрашиваю, чего ты хочешь. Если он не прибудет в течение месяца на место нашего боя, я разрушу одну их твоих крепостей. И так будет продолжаться до тех пор, пока ты не найдешь его для меня. А гномам за их дерзость пошлю в тоннели нежить, которую прятал в подземных глубинах. Я никого не стану щадить и убью любого за проявленное непослушание.
– А не слишком ли ты нагло себя ведешь для трупа?
– Как я и говорил глупый бог. Ты ведь должен понимать разницу в силе, пусть мы и оба младшие боги. У тебя один месяц, Леон.
Тело гнома обмякло, и он рухнул на пол. Одно движение руки Леона и амулет на его шее рассыпался прахом. В комнату вбежал Мерлен и охрана.
– Что случилось? Что за вонь? лицо казначея скривилось от стоящего запаха.
– Таламей приходил.
– Зачем? Чего он вообще вылез?
– Он искал Саджи, - в ответ на изумленный взгляд Мерлена Леон ответил, - это он тогда ранил Таламея и отказался от моего покровительства.
– Что будем делать?
– Во-первых, надо прошерстить все население на наличие запрещенных предметов. В этого гнома через амулет вселился аватар Таламея. Он сам не может появиться прямо в городе, но через вот такие вещи может вселяться в своих последователей. Его верующие, как и наши, обязаны носить символ веры на теле. На всех городских воротах должны стоять наши жрецы и проверять всех входящих на наличие "темных предметов". Магозрение жрецов будет изменено в любом моем храме. Расход энергии
– Что еще?
– Ищем этого Саджи. Иначе Таламей будет уничтожать по одной нашей крепости в месяц.
Карл и Малкольм Шульц сидели в комнате куратора детского дома. Оба брата здесь работали и унаследовали от родителей привычку делать свою дело предельно хорошо. Второй традицией, полученной от родителей, стало чаепитие каждый субботний вечер.
– Что думаешь о наших подопечных?
Малколм был финансовым консультантом, и ему надо было понимать, какие предложения он может состалвять для спонсоров детдома.
– Восхищение!
Привычка Карла излагать мысли коротко появилась после армии.
– А поподробнее?
– Они восхитительны! Каждый из них вырастет сильной личностью, и я приложу к этому все необходимые усилия. Они умны и с каждым днем становятся все более развитыми. Порой они слишком экспрессивны, вспыльчивы, эгоистичны, но такова плата за гениальность. Мистер Борк был гением, когда решил поместить своего внука в подобные условия. Дети растут быстрее, если вокруг них есть соответствующая обстановка. Гении среди гениев, и у нас уже есть первый среди равных.
Карл стал созерцательной натурой после службы. Каждого солдата армия перекраивает по-своему. Карл научился получать удовольствие от наблюдений на посту.
– Я смотрю, тебе нравится эта работа, - Малколм отпил из кружки чай с бергамотом, - и кто же наш Цезарь?
– Один очень тихий мальчик Анжи Ганет. Наблюдая за ним, я порой забываю, что передо мной ребенок. Он всегда напряжен и собран, никого не боится и конфликтов не устраивает. Он отличается от других подростков своей выдержкой и умением молчать. Если нет серьезного повода вести разговор, он просто слушает, таким образом, удовлетворяя свою потребность в общении.
– Разве это делает его Цезарем?
– Нет... не в этом дело. Понимаешь, он пугает меня. В армии нас учили быть похожими на тень, передвигаться незаметно и бесшумно, всегда чувствовать внимание других людей, и именно это сделало меня таким наблюдательным. Анжи всегда чует, если я подхожу к нему, - Карл улыбнулся, - и всегда приветствует меня в такие моменты, демонстрируя свою осведомленность о ситуации. Он, как обученный солдат с чутьем на опасность, всегда готовый к нападению.
– Это психотип воина, а не Цезаря. Карл, где твоя рассудительность?
– Он получил базовое образование.
– У нас семь человек получили его с момента открытия детдома.
– Согласен, у нас это в порядке нормы. Но только он за эти три месяца сдал еще три экзамена по специальности.
Малколм наслаждался беседой. Брат редко рассказывал о работе, считая своим долгом скрывать информацию о подопечных.
– Так вот почему Цезарь, - Малколм открыл личное дело мальчика, - Тебя это впечатлило?