Ветры Запада. Книга 2
Шрифт:
— Я бы не сказал, что вот прямо его вижу. Так, лёгкое свечение на краю восприятия. Хотя последнее время иногда замечаю какие-то нити.
— Интересно будет узнать, во что вы сможете сложить эти нити.
— Сложить нити? — не понял я.
— Не берите в голову, — махнула рукой Милана. — Со временем это придёт само собой. Но мы с вами отвлеклись — так что вам непонятно в прочитанном?
— Я правильно понял, что зверобоги каким-то образом получились из животных?
— Не старайтесь упрощать, Кеннер, — укоризненно покачала головой Милана. — Никакой периодической таблицы богов вы не построите, это тупиковый путь. Невозможно классифицировать то, что классификации не поддаётся.
— Возможно, что классифицировать всё-таки получится, — возразил я, — если мы сможем получить больше информации об объектах классификации.
— Возможно, — неожиданно согласилась со мной Милана. — Вот только эти объекты совершенно не жаждут дать нам какую-то достоверную информацию о себе, а строить периодическую таблицу высших сущностей на основе сказок и легенд — это пустой труд, как мне кажется.
— Вы правы в том, что для каких-то обобщений у нас недостаточно информации, — неохотно согласился я. — Но что в таком случае вы можете сказать по нашей последней теме? В чём я ошибаюсь, говоря, что зверобоги произошли от животных?
— Во-первых, само название «зверобоги» слишком уводит в сторону. Давайте вспомним, как происходило образование подобных сущностей. Благодаря мутации в поле естественного источника животное могло постепенно развиться в достаточно могущественную сущность. Интересный момент здесь состоит в том, что такие сущности далеко не всегда обретали разум. Мне точно известно, что довольно часто они так и оставались полуразумными. По сути, они являются просто хищниками более высоких планов. Подобную сущность вряд ли можно отнести к богам.
— Вряд ли, — не мог не согласиться я.
— Идём дальше. Довольно много подобных сущностей получилось из разнообразных ящеров, живших до Великого вымирания, случившегося семьдесят миллионов лет назад. Их, кстати, было очень много, потому что тогда Гея полностью спала, и источников Сияния хватало. Сейчас она, конечно, забрала все, или почти все, но к счастью, у нас появилась Сила.
— То есть сейчас Гея проснулась? — перебил я её.
— Нет, конечно, насчёт этого мы можем быть спокойны. Она будет спать ещё десятки или, скорее, сотни миллионов лет. Однако она понемногу обретает себя, и когда она окончательно проснётся, разумным существам, да и неразумным тоже, лучше быть от неё где-нибудь подальше. Но я продолжу с вашего разрешения. Возвысившиеся ящеры за эти семьдесят миллионов лет большей частью, конечно, погибли, но некоторые сумели выжить. Они очень далеко ушли по пути возвышения за это время, и нами совершенно не интересуются. Можно ли назвать их зверобогами?
— Не думаю, что это слово будет здесь правильным, — признал я.
— За сотни миллионов лет огромное количество существ сумело в той или иной форме возвыситься, но с людьми контактировало лишь считанное число. Мы, пожалуй, могли бы назвать зверобогами их, но у нас кроме «во-первых» есть ещё и «во-вторых». Дело в том, что большая часть тех, кого называют зверобогами, произошла вовсе не от животных. Это были просто некие сущности, по каким-то соображениям принявшие именно такую форму. Причём некоторые из них произошли даже от людей, но отличить их от истинных зверобогов довольно
— Исчерпывающее объяснение, спасибо, Милана, — поблагодарил я. — С вашего разрешения, есть ещё один небольшой вопрос, который возник у меня в недавнем разговоре с князем. Вы, возможно, заметили, что совсем недавно в окрестных землях вдруг возникла некая напряжённость, причём у всех одновременно — от империи до Хазарии.
— Нет, не заметила, — она покачала головой. — Я мало интересуюсь миром людей.
— Так вот, напряжённость возникла. И такое интересное совпадение — у всех затронутых стран один и тот же бог, или, по крайней мере, одна и та же священная книга.
— Бог христиан всё-таки Христос, а не Саваоф, — заметила Милана. — Впрочем, с некоторой натяжкой можно действительно сказать, что бог у них один. Но что из этого следует?
— У меня возник вопрос: не пытается ли их бог развязать религиозную войну?
— А зачем ему это? — с недоумением переспросила она.
— Ну, если представить, что последователи умирают во имя своего бога, то это же, по сути, будет добровольной жертвой, разве нет?
— Ах, вот что вы имеете в виду!
Милана надолго задумалась, забыв о своей чашке с чаем, и я терпеливо ждал результата её раздумий.
— Слишком много неизвестных, — наконец, сказала она. — Не надо преувеличивать значение подобной жертвы. Добровольная жертва на освящённом алтаре в церкви — то есть там, где сильно присутствие бога, — могло бы дать богу очень много, но просто гибель верующего где-то на поле боя вряд ли так уж для него ценна. Да и можно ли это назвать добровольной жертвой? Не думаю, что воин в пылу схватки особо думает о боге. Но главное состоит в том, что вы исходите из предположения, будто бог у них один и тот же, а это может быть не так — Саваоф иудеев совсем необязательно то же самое, что Аллах или христианский бог-отец. Одна и та же священная книга всё-таки недостаточное основание для такого вывода. К тому же, как я уже отметила, бог христиан — это Христос. Получит ли Саваоф хоть что-нибудь от жертвы Христу?
— Да, вопросов здесь хватает, — признал я.
— Заметьте, я не говорю, что это не так. Просто очень уж много у вас здесь допущений.
— А если попробовать спросить у Морены?
— А ей-то откуда это знать? — изумилась Милана.
— Ну… она ведь тоже богиня.
— Если так рассуждать, то её и спрашивать не надо, — с иронией сказала она. — У вас наверняка есть самая полная информация из дворов владык, вы ведь тоже человек, как и они.
— То есть у богов тоже вот так дело обстоит, как и у нас? — в замешательстве спросил я.
— Ну разумеется, — ответила она с интонацией родителя, отвечающего на глупый вопрос ребёнка. — С чего бы у них было иначе? Если в нашей Вселенной кто-то и обладает всезнанием, то разве что Сияние, но честно сказать, я так не думаю.
Глава 6
' Идти здесь трудно — в воздухе висит пыль, из-за которой тусклый свет лампочек почти ничего не освещает, и я постоянно спотыкаюсь о разный хлам, в изобилии разбросанный по неровному полу. Где-то совсем рядом стучат молотки, а чуть подальше слышится надрывный визг то ли пилы, то ли какой-то другой строительной машины. Нормально разговаривать невозможно, и мне приходится перекрикиваться с моим провожатым — серьёзным молодым мужчиной, который представился просто Алексом. Посмотрев на его перепачканное лицо под оранжевой строительной каской, я со смущением осознаю, что, скорее всего, выгляжу не лучше.