Вьеварум
Шрифт:
Я не огорчался. Все-таки приятно получить письмо с Фиджи… И опять же одним вариантом меньше.
С кафедры спустился высокий загорелый человек со строгим лицом; только что он ответил на последний из громадного числа заданных вопросов:
— Что обеспечило удачное завершение рейса «Кон-Тики»?
— Прежде всего — наше чувство юмора.
Мне не без труда удается прорваться вперед и выпалить длинную английскую фразу, в которой заранее не было разучено только ее произношение.
— Господин Хейердал, извините за несколько неожиданный вопрос: во время пребывания
Хейердал задумывается.
— Я жил около года на Маркизских островах. Сейчас снова собираюсь туда надолго. Нет, о русском не слыхал. Впрочем, мои интересы, — улыбается ученый, — как вы, вероятно, заметили, несколько более древние.
— Да, это мне известно.
На только что закончившейся лекции Тур Хейердал сообщил: радиоуглеродный анализ, проведенный американцами, показал, что на Маркизских островах первые следы человека относятся примерно к I–III векам (а не к XIV, как считалось раньше!).
Еще секунду подумав, Хейердал добавляет:
— Но ведь поток европейских эмигрантов в середине XIX века шел преимущественно в Австралию и Новую Зеландию?
Любопытно, что Хейердал и не зная о другой версии бахметевского пути угадывают ее.
И я, подобно Паганелю, радостно восклицаю:
— Новая Зеландия!
В самом деле, может быть, Бахметев нарочно сказал Герцену, что едет на Маркизские острова, чтобы никто, например родственники, не могли его найти. Скорее он сказал бы правду школьному другу Мордовцеву. Да, но аккредитив на "Iles de Marquises"? Аккредитив покамест из вещественных доказательств изымается. Итак — Новая Зеландия…
Новая Зеландия — это и хорошо и плохо. Хорошо потому, что в Новой Зеландии в 1857 году приезжий, особенно человек с капиталом, не мог остаться совсем незамеченным. В стране уже были и города, и телеграф, и аккредитив, и архивы. Может быть, о нем сообщали в одной из новозеландских газет?.. Но, к сожалению, в Советском Союзе столь дальние газеты столь дальних лет отсутствуют.
Плохо же потому, что начиная с 1840 года в Новую Зеландию устремился поток переселенцев из Европы. У коренных жителей — маори — силой оружия были отняты обширные плодородные земли. За двадцать лет, с 1840 по 1860-й, число европейцев выросло на островах с двух тысяч до ста тысяч!
Поэтому разыскать одного человека в Новой Зеландии — задача нелегкая.
К тому ж он мог явиться туда под чужим именем… Более того, он мог туда и не явиться: как раз в 1857 году туземцы-маори избрали королем старого вождя Потатау (что значит "Крик в ночи") и смело начали безнадежную войну за свои земли и права. В связи с этим поток эмигрантов в Новую Зеландию тогда временно уменьшился и устремился в Австралию, Калифорнию…
Если так, то наша задача, кажется, совсем не решается. Но прежде надо «исчерпать» Новую Зеландию. Только неясно — как… Что еще можно сделать? Приятель, физик и писатель, говорит:
— А ты хоть знаешь дату отплытия своего героя из Лондона?
— А как же! Тридцать первого августа 1857 года он дал Герцену расписку. Герцен пишет, что провожал Бахметева "на
— Слушай, так как же это ты?..
Я уловил в его голосе столько удивления, что мгновенно догадался: действительно, как же это я?
Надо узнать, надо было давно узнать, какие суда отправлялись в сторону Тихого океана из Лондона 1 сентября 1857 года.
Не правда ли, как просто — взять и узнать.
Я снова вспоминаю "Детей капитана Гранта", роман, как-то все время удивительно переплетающийся с нашей историей…
Гленарван взял какую-то газету и сразу нашел: "Бриг «Британия», капитан Грант, отплытие такого-то числа…" Какую же он взял газету? Оказывается, "Торговую и мореходную".
А вот еще — Джозеф Конрад, "Зеркало морей". В газете появлялись сообщения о том, что такое-то судно задерживается, а такое-то пропало без вести. Нахожу нужную страницу: оказывается, речь идет о "Флотской газете".
Прихожу в библиографический отдел Ленинской библиотеки, и через минуту передо мной исполинские тома — списки всех газет, газетиц, газетищ, журналов и журнальцев, когда-либо издававшихся в пределах Британской империи.
Ищу нужные названия… Их нет! Тогда принимаюсь разыскивать "Британскую торговую и мореходную газету", "Британскую флотскую", "Лондонскую торговую", "Лондонскую флотскую" — никаких результатов. Страшная мысль: Жюль Берн и Конрад сочиняют… Но, возможно, они просто дают названия приблизительные.
Грустно мне стало. Конечно, можно связаться со знатоками морской истории и английской истории, узнать у них. Но даже если они назовут издание, скорее всего у нас его не найти: сто с лишним лет назад регулярно поступали и сохранялись только крупнейшие газеты. Крупнейшие… А почему бы не заглянуть в них? И вот я заказываю «Таймс».
Громадные страницы с традиционным для этой газеты мельчайшим шрифтом — нонпарелью. Известия из Петербурга, где, по слухам, "собираются отменять крепостное право", очередная сводка о подавлении сипайского восстания, отчет о последней экспедиции, разыскивающей истоки Нила. И страницы, страницы, страницы объявлений: продается… покупается… джентльмен купит… купит лошадь, судно, акции, землю, фабрику, торговое агентство… И наконец объявления о судах, выходящих в море.
Обнаруживаю, что с 25 августа до 5 сентября 1857 года в сторону Тихого океана отправлялось всего одно судно: клиппер «Акаста», водоизмещение 600 тонн, капитан Т. Ахьер, место назначения — Новая Зеландия (города Веллингтон, Нельсон), отправление — Лондон, 31 августа.
Отлично! Единственный корабль в интересующем меня направлении, в нужные мне дни идет в Новую Зеландию. Один за десять дней — ни с чем не спутать. Но только почему же 31 августа, когда нужно 1 сентября?
Продолжаю листать «Таймс»… 30 августа: "Пассажирам, отправляющимся на «Акасте», явиться с вещами к полудню 31 августа". Все же заглядываю в номер от 31 августа и вдруг вижу: "Пассажирам, отправляющимся на «Акасте», явиться с вещами к полудню 1 сентября"(!).