Вейн
Шрифт:
Выбрались в извилистый коридор. Светлый пористый камень сочился влагой – за ним глухо шумел водопад. Обошли его по дуге, и открылся зал. Сводчатый потолок в известковых наростах оставили необработанным, зато пол отполировали так, что ступить страшно. Люстра висела старинная, кованая. Свечи горели только по нижнему ярусу. На стенах – странные темные гроздья. Дан пригляделся, и его передернуло. Это были летучие мыши.
На выходе из зала встретили охранников. Мордатый здоровяк посторонился, пропуская.
Опять коридор. Но тут оказалось светлее – по левой стороне были пробиты окна,
– Скелета не хватает. Вы обязательно посадите, – посоветовал Дан.
Ури, конечно, не ответил. Он и тогда не сказал ни слова, вейн только спросил: «Эй, а ты чего на вторую смену? По мне соскучился?» – и враз оказался на полу. Голова гудит, половину морды перекосило. Хотел крикнуть: «Сдурел?!» – но дошло: дежурить-то должен был Арун.
Зашумело, словно под окном билась о камни речка. Точно, запахло водой. Стекла покрылись моросью. Дан потянул носом и вдруг учуял – горьковат воздух. Это же полынь! Иша пресветлая! Сбился с шага, но Ури толкнул в спину. Вейн успел тронуть стену – подушечки пальцев щекотнуло вибрацией. Узел?! Или камень дрожал под напором воды?
Еще охранник – распахнул перед ними дверь.
Дан с интересом оглядел комнату. А неплохо устроился глава Воинского Совета! Стен не видно, сплошь оружием завешаны и стеллажами с книгами заставлены. Стол хорош – красного дерева, на мощных когтистых лапах, вырезанных так искусно, что даже шерстинки топорщились. Кресло с высокой спинкой, по краю рельефный рисунок, вроде как львиная грива. Под арочным окном витрина приткнулась, здоровенная, размером в половину стола. Стекло прикрывало искусно сделанный макет горного хребта с россыпью городов и деревень.
– В чем дело? – Оун недовольно поднял голову от мелко исписанного листа.
– Ух ты! – восхитился Дан. – Ты и читать умеешь? А я думал, только драться.
Самый большой йорский воин его проигнорировал. Уставился на охранника.
– Я его ударил, – признался Ури.
– Так.
Оун выложил на стол кулачищи, и, хотя рядом не было Йорины, Дан все-таки не удержался:
– Чего, завидно? Тоже хочешь? А нельзя!
Глава Воинского Совета двинул бровью:
– Уведите пока.
Дан заартачился, но его – оскорбительно, за шкирку! – вытащили в коридор. Проволокли несколько метров и втолкнули в крохотную комнатушку. Лязгнул засов.
– Идиоты! – крикнул Дан. – Сами же потом пожалеете!
Пнул дверь и сердито оглядел свое узилище. Пусто, даже на табуретку поскупились. Уселся на подоконник. В спину дуло, и Дан, помянув Шэта, развернулся боком. Горы – куда ни глянь! Резали зазубренной кромкой небо, рвали его острыми пиками. Вейн тронул сквозь редкие прутья стекло – и сам себе не поверил: оно отозвалось еле заметными колебаниями. Святой Христофор, покровитель путников! Зажмурившись, толкнул створку. Та легко подалась, и в комнату потек густой воздух. Он пах рассветом, горной рекой и полынью.
– Шэт… – выдохнул Дан. – Ну и шуточки у тебя!
Голова с трудом протиснулась между прутьями. Внизу колыхался серебристый туман,
– Фу ты!
Подышал с открытым ртом. Горький запах полыни оседал на языке и губах. «Да я все равно отсюда не вылезу», – подумал, успокаивая себя. Для очистки совести подергал прутья. Предпоследний неожиданно качнулся, посыпалась каменная крошка.
Дан снял с низки амулетов кованое перо – длиной в полпальца, оно было заточено по краям и заострялось книзу. Незаменимая вещь, когда под рукой нет ножа. Заскрежетало железо, вгрызаясь в пористый камень.
– Шэт!
Защипало сбитые костяшки. Слизнул кровь, но даже ее вкус не заглушил полынную горечь.
Готово! Прут оглушительно зазвенел, упав на пол. Вейн вздрогнул и оглянулся на дверь. Вроде не услышали.
«Я только посмотрю».
Пролезть удалось лишь боком. Помучился изрядно, пока смог развернуться спиной к обрыву. Ну, проверит, далеко ли скала, и обратно. Цепляясь за прутья, спустил ноги. Сапог зашарил по воздуху. Пустота, в которой гуляет ветер, и ничего больше. Пресветлая Иша! Вейн перевел дух и съехал ниже. Мокрый туман тек по позвоночнику, холодя до мурашек. Дан уже напряг мускулы, готовясь подтянуться обратно, но тут под левым носком почувствовал опору. Застыл, распластавшись по стене. Чтобы встать на полную ступню, пришлось бы отпустить решетку. Напряженная икра медленно наливалась болью. Узел дразнил запахом и сводил с ума мелкой дрожью у основания черепа. Дан осторожно глянул через плечо. Если сорвется… Если скатится с крыши галереи…
Но как же хотелось совершить невозможное – удрать у Оуна из-под носа!
«Я успею», – подумал Дан. Узел мощный. Пары секунд достаточно, чтобы схватить ориентиры. «А если нет подходящих?» – спросил трезвый голос, тот самый, что уговаривал когда-то не брать заказ желторотика. «Я смогу».
Разжал пальцы – и даже не попытался удержаться на уступе. Воздух взорвался перед лицом полынным соком.
Качнулось под ногами и хлюпнуло. Плот медленно успокаивался, ровнее ложась на воду. Звякнула цепь, удерживая его на месте.
На краю деревянного настила замер парень. Стоял, напружинив ноги, и кожаные штаны обтягивали напрягшиеся мускулы. Под плетенным из ремней жилетом виднелся мощный пресс. Гладко выбритая голова блестела на солнце, и только над левым ухом трепыхалась на ветру ядовито-зеленая прядь. На груди, как и у Дана, болталась связка амулетов. Но первое, что увидел Юрка, – круто изогнутый лук с готовой сорваться стрелой.
Прошуршал камуфляж. Щелкнула, натянувшись, арбалетная тетива.
– Спокойно! – сказал Васька на всеобщем. – Егор, отбой. Мы мирные путники.