Вейн
Шрифт:
До вечера она пробыла в башне совершенно одна. Даже личи сюда не являлись, и это наполнило Вейн отчаянием, все же она сильно рассчитывала на них… Но вокруг царила полная тишина. Пару раз являлся Ксандр, оставлял ей еду, принес обувь и теплую шаль и исчез раньше, чем она успела что-то сказать.
Зная, что беспокойство все равно не позволит уснуть, Вейн спустилась вниз и придирчиво осмотрела запертую дверь кабинета. Подергала и хмыкнула с насмешкой: замок был обычный, не магический.
Подходящую шпильку она отыскала в считанные минуты, провернула
— Твои таланты просто неисчерпаемы, — раздался тихий голос, и девушка скатилась со стола, отпрыгнула, привычно становясь в стойку для удара. Ксандр хмыкнул и расправил загнувшийся уголок карты.
— Если бы ты хотел, чтобы я не вошла, запечатал бы магией, — сказала Путница, но на всякий случай отошла на другую сторону стола. — Что это такое? То есть… зачем тебе все это? Эта карта… Не думала, что Темный мир так велик! — она снова посмотрела на стол и нахмурилась. Провела пальцем вдоль кривой извилистой линии. — Только у тебя здесь ошибка. Излом не может проходить здесь. Если бы это было так, то он прошел бы через Долину Айрисов в мире людей… А он уходит за Перевал, значит, должен свернуть сюда.
Он молча смотрел на нее, и Вейн подавила желание попятиться. Странное выражение его лица даже немного напугало ее.
— Я просто предположила, — пробормотала Вейн, — не надо на меня так смотреть. И я уже ухожу…
Она шагнула к двери и вздрогнула, когда Ксандр преградил ей путь, схватил за руку и потащил обратно к столу.
— Тогда где должен пройти Излом? Покажи!
Вейн нахмурилась, вспоминая уроки мироведения. Она всегда их любила, а в дом отца частенько наведывался дер Лишар, двоюродный брат матери, страстный путешественник. Его рассказы маленькие Вейн и Люси слушали, открыв рот, а потом мечтали тоже посетить все эти загадочные земли. Правда, с возрастом эти мечты забылись, но увлечение мироведением осталось. К тому же Вейн обладала цепкой памятью и легко запоминала карты местности.
Она чуть поколебалась, обошла вокруг стола, а потом показала:
— Если я правильно помню… То вот здесь.
Ее пальчик прошел по карте, начертив невидимую линию, и Вейн снова нахмурилась. Потому что там, где она чертила, располагались повторяющиеся значки: глаз и волнистые линии.
Ксандр смотрел все так же бесстрастно.
— Ты была хорошей ученицей, Вейни, — сказал он. — И ты права. Но, видишь ли, как ни странно, эта карта верная. Ее составляли лучшие картографы Темного мира, и я сам, лично, проверял расположение многих точек. Небольшая неточность
— Но этого не может быть! — воскликнула Вейн. — Излом не может проходить там, где он указан! Тогда он пересечет половину Талара, несколько долин и даже отрежет кусок Прайской гряды! Но ведь это не так!
Он шагнул к ней. На лице ни одной эмоции, но серые глаза сияют серебром.
— И что бы это могло значить, Вейни? — вкрадчиво спросил он.
Она отвернулась от его глаз, почему-то смотреть в них ей было больно, и снова сосредоточилась на карте. Наклонилась, положила ладони, проводя пальцем по линиям и пытаясь мысленно наложить карту мира, которая висела у них дома в ученической.
— Не понимаю, — забормотала себе под нос Вейн, проводя по линиям. Потом схватила грифель и снова принялась лихорадочно вымерять и прикидывать, пытаясь найти разгадку. Но как ни билась, не могла сообразить.
— Не получается! — обозлившись, выкрикнула она, швыряя грифель. — Или эта карта неправильная, или это совсем другой мир!
Она рассерженно вскинула голову и замерла, захваченная в плен его взглядом. Ксандр стоял напротив и так смотрел… Жадно, с диким ненасытным голодом, как не смотрят даже Одичалые, умирающие без света жизни. В его глазах было что-то мощное настолько, что Вейн забыла, как дышать. Этот взгляд длился всего миг и тут же исчез. А Ксандр легко шагнул к ней, перевел взгляд на карту.
— Карта верна, я уже говорил. Подумай еще.
Он встал за спиной, так что она его не видела, но слишком остро чувствовала присутствие.
— Что ты знаешь об этом мире, Вейн?
Она безотчетно поежилась, стараясь стоять спокойно и не отодвигаться. Пока они заключили столь хрупкое перемирие, и между ними возникла хотя бы иллюзия нормального общения, не стоит его злить. К тому же, чем ближе они будут, тем лучше… Так у нее больше шансов сбежать. Пусть у Призрака не осталось чувств, но остались потребности и желания, она чувствовала их своей прожженной шкурой Охотницы, видела в его глазах, слышала в рванном дыхании.
— Я знаю, что сюда попадают лишь те, кто прикоснулся к Камню Познания. То есть те, кто осужден на смерть, и в мире людей потребовал Суд Света. Кого-то Тьма отвергает, а кто-то попадает сюда…
Он склонился чуть ниже, провел пальцем по линиям на карте.
— Тебя никогда не удивлял этот мир, Вейн? Не казалось странным, почему здесь все совсем… не так? Другие животные, растения, условия жизни? Разве это не поразительно?
Его дыхание коснулось завитка волос на шее, и Путница ощутила, как покрылась кожа мурашками. Она пожала плечами.
— Я думала, что это прихоть Тьмы, вот и все. Раз это ее мир, почему бы ему не быть таким? Проклятое место, из которого нет возврата…
— Возможно… Или нет.
Она, не сдержавшись, обернулась и почти соприкоснулась с его телом. Но понимание так поразило Вейн, что она даже не обратила на это внимания.