Везучая

Эфес Анна

Вот, к примеру, как объяснить, что мое желание сходить на Пирамидки (это такое место в Аномалке) уже больше суток получает ответ "нет"? Не просто "нет, я не хочу", но "я хочу, но пока нельзя". И вот сейчас вдруг стало "уже пора!" Словно кто-то издалека настойчиво подергивает какую-то энергетическую линию, исходящую из моей груди - оттуда, куда прикладывают руку, говоря, что у них от горя сердце болит.

В темноте отблески костра играли на гладком боку гитары, и в глазах сидящего напротив Волка светились оранжевые звездочки.

– У меня второй слух работает, -

располагающе ответил он, даже не сомневаясь, что я ему поверю.
– Как у тебя - третий глаз - понимаешь?

Я кивнула. Чего тут не понять!.. Хоть третий нос!..

– Вот теперь я чувствую, что нас приглашают на Пирамидки - вдруг сказал он.

Совпадение?.. Как бы не так!

– Да!
– сказала я.
– Давай пойдем!

И задумалась - прилично ли будет с незнакомым мужчиной ночью ходить по лесу? Пока пыталась понять, чего там изнутри меня лезет и что я такое вдруг непонятно чувствую, Волк сказал, несколько запинаясь:

– Мне говорят, нам вдвоем идти нельзя. Говорят, надо третьего, причем парня.

– Алекс говорил, что хочет сходить. Возьмем его?

– Возьмем.

Захватив гитару, мы пошли - не оставлять же ее сиротливо лежать у затухающих углей на растерзание утренней сырости. В нашем лагере тоже все еще тлел костер. Подумаешь - время три часа ночи! Самое время для "охоты на уфозябров!"

Алекс стоял, вытянувшись во весь свой немалый рост, обозревал ночное небо, сплошь покрытое яркими звездами. Этот высокий длинноногий парень, имеющий два выражения лица (скептическое и дружелюбное), имел обширные знания по астрономии, а также крепкое трезвое мышление, совершенно непрошибаемое всякими там "чернушниками" и "инопланетной агрессией". Он ужасно практичный. Вот и к нашему походу подошел продуманно: вынул внушающий уважение фонарь ("фонарище"), проверил батарейки, накинул штормовку, заставил меня летние тапочки сменить на сапоги, пощелкал ножом.

Наблюдая наши сборы, Волк сказал о последнем:

– Выселки - такое место. Туда с ножом нельзя. Оно не примет человека с оружием.

Подумав, он добавил:

– Но я тоже с ножом. Проверить хочу.

Еще подумав, закончил:

– Я всегда с ножом.

Алекс, как обычно, промолчал.

И мы пошли.

Ночь скрывала все цвета, и деревья по сторонам дороги стояли молчаливо и насмешливо. Мне было сперва чуть-чуть страшно, но наивное детское любопытство постепенно заглушило все прочие эмоции, кроме восторга. Я была настроена на чудеса, я была готова видеть "то, что за углом".

Друг за другом мы поднялись по сухой глинистой дороге и вышли на Астральные поляны.

Если бы мне тогда кто-то сказал, что эти поляны - бывшие покосы, я бы только с недоумением посмотрела на него - какие покосы? Это же - и-но-ми-ри-е! Здесь же чу-де-са. Причем тут какие-то покосы?..

Дорога тянулась в стороне от черного леса. Я шла в середине - Волк сказал, что так безопаснее, да и мне не страшно. Поскольку это была всего лишь вторая моя ночь в Аномалке, идти в середине меня очень даже устраивало.

Но страшно мне вовсе не было, и я лишь подсмеивалась всю дорогу, наблюдая его

попытки "нагнетать атмосферу".

– Не смотри направо, - говорил он мне в ухо, - там черти пляшут. Видишь - над верхушками травы огоньки?..

Через пять минут он советовал отойти на правый край дороги, поскольку слева "туннель в черные миры". Право, я затрудняюсь понять, почему в его интерпретации обычная просека стала зловещим туннелем.

И стало мне смешно так, что я решила не бояться - чисто из вредности.

Вспомнилось - "Смотри в лицо своему страху, а не то он вползет по спине...". И я стала активно во все стороны головой вертеть, и всё разглядывать, причем не только обычными глазами, и все кругом мысленно как бы ощупывать. Так и шла вслед за долговязой фигурой Алекса.

Вдруг я почувствовала, как впереди на дороге что-то есть. Чувство было совершенно ирреальное, поскольку я в то же время знала, что там нет ничего вещественного, материального. Это напоминало некий слюдянистый амебообразный поток, медленно пересекающий дорогу. Ощущение нарастало быстро и настойчиво. Мы уж подошли совсем близко к гипотетической преграде, и я не выдержала - остановилась, как вкопанная. Сразу же Волк резко скомандовал:

– Стойте!

Голос у него был напряженный.

– Там, впереди, что-то есть.

Алекс тоже резко затормозил - шагов на пять выше меня по тропе. От него до воображаемой линии было еще шага четыре. Я молчала, ошеломленная. Я же четко поняла, что мы с ним почувствовали одно и то же. Это не совпадение!

– Нам говорят - дорога закрыта, - внушительно сказал Волк. Затем добавил более легкомысленно: - Можно пока на обочине посидеть... А то вернемся, если страшно, Анечка?

Я заверила, что мне ничуть не страшно, и отошла немного назад, присев на траву. "Нечто", как огромная невидимая гусеница, перетекало через дорогу. Было в нем что-то спокойное, но крайне чуждое.

Волк присел рядом. Прямо лежал широкий луг, обрывающийся ломаной полосой темного леса. Острые вершины деревьев выделялись на фоне звездного неба. Я заметила, что в этой полосе почти напротив нас правильный прямоугольный провал, и рассудила, что там продолжается просека, которую Волк так жестоко заклеймил. Принялась просто так искать знакомые созвездия.

Пока мы так сидели, "нечто" сползло с дороги, и путь открылся, хотя незримое присутствие еще ощущалось. Я даже нашла в себе трезвость порассуждать, привиделось оно, или у меня совсем крыша поехала. Ребятам решила пока ничего не говорить - так хотелось немного посидеть на теплом поле...

Волк сказал нерешительно:

– Вообще-то дорога открыта...

– Подождем еще, - живо откликнулась я.

Все поле в темноте стрекотало кузнечиками: то один край трещал, то другой откликался. Я поймала взглядом звезду, висевшую точно во впадине просеки напротив, и гадала - может, это планета.

И вдруг увидела странную вещь. Прямо над резной каймой леса плыло расплывчатое пятнышко в форме чечевичного зерна: ровной формы бледная линза. Я протерла глаза на всякий случай - "а вдруг де оптычский обман зренья?".