Везучая
Шрифт:
Ночью мы клёво попарились в походной бане. На отдельную парилку и даже предбанник пленки не хватало, так что вышла совсем уж упрощенная "индейская парная". Делалась она просто. На берегу складывался очаг из металлического колеса (и кто только его сюда принес, за 7 км от ближайшего жилья?), прикрытого ржавым листом, и груды булыжников, которые мы натаскали в десять пар рук. В идеале очаг заваливался на высоту человеческого роста, чтобы камни сразу нагревались, но у нас больших камней не имелось, а лишь речная галька, из которой мы и выбирали самую крупную. Из тонких стволов создавался каркас для
Поскольку уже совсем стемнело, мы не сильно заморачивались приличиями, и поочередно голышом сбегали попариться и выкупаться. Это было здорово! А когда вдруг набежали тучки, и мы вынуждены были купаться уже под легким дождем, я пребывала уже в полной нирване. Дождь вызывал радость, река - счастье, собственное состояние - умиление.
Один раз я и Странник одновременно оказались в темноте возле обрыва, куда был воткнут нож: я, уже одетая в длинную футболку, стояла, держа в руке полотенце и мыльницу, и задумчиво рассматривала клетку и процесс поглощения энергии.
– Ну и?..
– спросил Странник, наклонившись и пытливо заглянув мне в лицо.
Я пожала плечами.
– Мне его очень жалко, - сказала я грустно.
– Он гаснет.
На самом деле мне было жалко не нож - его я все-таки ну никак не ощущала как что-то живое и страдающее. Мне было жалко ту тайну, что связала меня и Волка. Я вообще не верила в глубине души, что кто-то мог осознано создавать из такого невзрачного ножика предмет силы. Лезвие было дурное, некачественная самоделка из плохого металла. И даже любовно выточенная и отполированная ручка из березы мало что меняла. Хотя как раз ручка то и служила хранилищем той энергии, что сейчас медленно вытягивалась клеткой.
Странник ничего не сказал и по своему обыкновению стремительно исчез.
Потом мы еще долго сидели у костра и разговаривали, поэтому утром, конечно, я проснулась опять очень поздно. И, кстати, не сама, а от звуков приятного мужского тенора.
Тенор то и дело бросался словами "управляемая глупость", "безупречность мага" и "точка сборки". Спросонья я даже не успела ничего сообразить, а уже очень быстро выкарабкалась из спальника и даже не причесалась.
Возможно, ключевые слова типа "безупречность мага" и "точка сборки", а также быстрый выход из сна сыграли со мной шутку. Но сквозь еще слепленные ресницы я разглядела лишь несколько световых пятен - одно "неживое", и "живые". Одно из "живых" пятен очень отличалось от других: оно было более ровным и имело грибовидную форму, тогда как остальные - овальную. Я протерла глаза и только тогда разглядела тускло горящий в тени деревьев костер и молодого парня, сидящего возле него на корточках. Слева от него сидел наш агни-йог Сергей, а напротив, чуть поодаль - Наташа.
Надо заметить, что наша девчачья палатка стояла далековато как от костра, так и от всех остальных палаток в нашем лагере, причем на самом солнце. Поэтому мой путь длился около двенадцати шагов. И вот с первыми шагами со мной начала происходить какая-то ерунда. Шаг - и я вижу костер и людей возле него. Еще шаг -
Я встряхнулась. Ересь какая-то! Одновременно с попыткой привести себя в трезвость подумала, что кокон выглядит грибом потому, что его нижняя часть с одной стороны словно объедена, открывая большую пустоту справа, занавешенную колышущимися обрывками светящихся нитей. Еще я вспомнила некоторые из эпизодов из книги про дона Хуана. Предположим, что я вижу энергетическую оболочку. И про себя заключила уверенно: "Мужик - маг".
Я подошла и молча села к костру, внимательно глядя на гостя. Тот покосился, но говорить не перестал. Они о чем-то спорили с нашим "агни-йогом".
Я возмутилась, почему на мою важную персону никто внимания не обращает, и даже доброе утро никто не сказал. И мрачно уставилась на парня из-под лохматой челки. Ну, или мне казалось, что мрачно, а Наташка потом сказала, что "телячьими глазами".
Потерпев немного такое вопиющее невнимание, я сказала:
– Здрассьте...
– Аня, знакомься, это практикующий маг, - тут же сказал мне Сергей, до сей минуты внимательно слушавший пришельца.
Тогда я мрачно изрекла:
– Вижу... И слышу...
Сергей повернулся к "магу" и представил меня так:
– Сергей, познакомься, это наша мама Аня.
Я бросила на него уничтожающий взгляд - за "маму Аню" - и заявила, что меня надо называть Анюта, и, пожалуйста, почаще и с любовью. Затем обратилась к "магу" и спросила многозначительно:
– Так значит, вы кастанедовец?..
– Да, - согласился он, улыбаясь. Кажется, я его несколько обескураживала - в глазах застыло такое улыбчивое недоумение.
Тогда я ответила - еще более многозначительно, сверля его глазами:
– Тогда мы с вами из одного мира.
Ума не приложу, чего я вдруг начала строить из себя невесть что.
– Очень рад, - сказал он, также мило улыбаясь.
Наташа спросила, кто он такой и откуда. Оказалось, два друга - Сергей и Сергей - приехали в Аномальную Зону из Волгограда. Я дала себе слово придумать им всем прозвища, чтоб не запутаться в этом сборище Сергеев. Пусть этот будет Маг.
Мы плавно перешли на Каббалу. Маг нарисовал всем известный "квадрат Пифагора", заявив, что Пифагор тут совсем не причем, а это из Каббалы, и раскрыл каждую цифру с новой для меня точки зрения. Его было интересно слушать. За время разговора я успела сбегать на речку умыться и набрать воды для чая. Когда вернулась, Сергеи все также спорили. Послушав их, я поняла, что уже устала слышать от гостя "я, как человек знания" или "я, как практикующий маг", и сурово сказала:
– Индульгировать - нехорошо!
Маг выпрямился и сверкнул на меня глазами. С него слетело всякое добродушие, и он не оставил без внимания мой "выпад":
– Я не индульгирую. Я применяю управляемую глупость!
Подошел Алекс и незаметно присоединился к нашей компании. Они поздоровались. Между тем Наташа, то ли решив меня поддержать, то ли тоже наслушавшись, какой он великий маг и как много он может, сказала провокационно:
– Подействуй на меня! Сделай мне что-нибудь!
В ответ на его вопросительный взгляд она пояснила: