Везуха

Наименования некоторых географических объектов и учреждений, имена и фамилии персонажей, имеющих реальные прототипы, в данном тексте изменены.

Некоторые из приведенных фактов искажены частично или полностью; отдельные события никогда не происходили в действительности.

Все это не является следствием недостаточной информированности автора, а лишь целенаправленной попыткой скрыть подробности проекта от определенных лиц, способных оказаться

Всем остальным автор приносит свои извинения.

Труднее всего человеку дается то, что дается не ему.

Я замолчал, потряс кофейник, добывая последние капли кофе. Единым залпом выпил: остывшая черная жижа отвратительного вкуса почти не подействовала. Я глянул на часы – ни фига себе! – четыре часа пролетели незаметно. За окном ночь, машины затихли, только изредка прошуршит по мокрому асфальту запоздалый частник.

– Ну, как? – спросил я Вальку. – Понравилось?

Мог бы и не спрашивать, и так невооруженным глазом заметно: пробрало. За время моего рассказа он несколько раз бегал курить на лестничную клетку. Хороший признак. Валька уже полгода бросает, сейчас третья стадия, не более пяти сигарет в день, так что если он зараз высмаливает дневную норму – это что-нибудь да значит. Я собрался даже плюнуть на все и разрешить ему курить в форточку, чего тут скромничать – идея рассказа так захватила меня самого, что не хотелось прерываться. Хорошо, припомнил вовремя, какой разнос устраивает Натка, стоит ей учуять никотиновый смрад, и решил не нарываться.

В последний раз Валька пропал на несколько минут, я уж начал беспокоиться, но тут в прихожей стукнула входная дверь, и до меня донеслась невнятная скороговорка. На кухню Валька вошел, пряча в карман телефон. Кому это он звонил? Жене, что ли? Типа «вернусь сегодня поздно, ложись спать, не жди…». Однако зацепило его, черт! Сейчас возьмется, как обычно, мои идейки в пух и прах раскритиковывать.

Валька молча сел, извлек сигаретную пачку, нервно помял ее в руках. Я удивленно уставился на нее – пачка была непочатая. Чего же это он – одну уже скурил, за вторую принялся?

– Слушай, Андрюха, – глаза его внезапно стали колючими и холодными, – кто тебе все это рассказал? Проект засекречен.

Я опешил.

– В смысле? Я же тебе говорю – только вчера придумал, затравка для нового романа…

В прихожей тренькнул звонок. Сначала коротко, потом зазвонил длинно и требовательно.

– Сиди спокойно, – Валька рывком поднялся на ноги. – Сиди пока. Я сам открою.

Наперерез машине из-за гаражей выкатилась темно-красная «пятерка», мигнула поворотником и остановилась. Битое крыло и пятна ржавчины никак не вязались с тонированными стеклами и пружинящей иглой антенны на крыше.

Андрей вполголоса ругнулся, недобрым словом поминая пижонов, которые вместо того, чтобы просто купить новую тачку, занимаются бесполезным украшательством ржавого старья. Хотел было подать

– Какого черта!

Справа подъехал еще и джип, угловатый и огромный, как броневик. Сильные фары осветили салон, Андрей инстинктивно прикрыл глаза руками. Все четыре двери тонированной «пятерки» разом открылись, вперед рванулось несколько стремительных фигур. В бестеневом свете ксеноновых фар движения казались смазанными, словно на плохо смонтированной кинопленке.

Захват?

Дрожащей рукой Андрей нащупал в кармане трубку.

Кому звонить? Полковнику?

А может… может, как раз Петру Дмитриевичу надоело возиться с несговорчивым «клиентом», и именно он отдал приказ на задержание?

Или нет?

Андрей откинул панель с микрофоном – включилась подсветка дисплея.

Как он тогда сказал? «Еще много всяких интересных организаций существует. И наверняка со статистикой у них тоже все в порядке».

Секундное замешательство дорого обошлось Андрею. Не успел он набрать первые три цифры, как машину тряхнуло, сильная рука рванула левую дверь:

– Не трогай телефон!

Андрей трубку не убрал, сказал резко:

– И не подумаю! Пусть мне Петр Дмитриевич сначала объяснит, что здесь…

Он не договорил. В щеку, больно надавив на челюсть, уперся пистолет.

– Я сказал – не трогай! Закрой, мать твою! Вот так. Брось на пол!

Трубка выскользнула из руки и укатилась куда-то под сиденье.

– Молодец. А теперь – вылезай!

– Зачем?

– Вылезай, тебе говорят! Ну!

Под дулом пистолета Андрей выбрался из машины. Ноги дрожали. За спиной кто-то опытный и безжалостный схватил его за локти, притянул руки друг к другу и защелкнул на запястьях наручники.

– Не рыпайся!

Перед ним стоял плотный крепыш в полувоенной камуфле – тот самый, с пистолетом. Бездонный зрачок «стечкина» холодно и равнодушно целил в лицо.

– Я про тебя кое-что знаю, – процедил крепыш. Андрей про себя решил называть его главарем. – Мне говорили. Так что слушай внимательно. У меня приказ привезти тебя в одно место, просто привезти, не причиняя вреда, – с тобой хотят поговорить. И я этот приказ выполню. Постарайся мне не мешать, ясно? И запомни сразу: я повторять не люблю!

Для убедительности главарь ткнул Андрея пистолетом в грудь. «Стечкин» глухо щелкнул. Андрей даже не успел испугаться, как из рукоятки, сверкнув в свете фар медными бочонками патронов, вывалилась обойма. Звякнув, она ударилась об асфальт и закатилась под машину.

– Твою мать! – изумленно выругался главарь.

Не переставая материться, он потащил Андрея к джипу. Несколько боевиков обогнали их, открыли двери салона, один полез внутрь, на водительское кресло. Рыкнул двигатель, застучал на предельных оборотах и почти сразу же смолк. Потом еще раз, еще… Корпус «Лендкрузера» сотрясала мелкая дрожь, мотор чихал, пока, наконец, окончательно не заглох.