Везунчик из Пекла 2, или Дары золотой жемчужины

Шатров Дмитрий

 Ворот выделил парням воды, еды и две раскладушки. В «Каймане» оставалось пару десятков армейских пайков, но запас, как водится, карман не тянет. Жизнерадостный байкер, вообще, был рубаха-парень. Улучив минуту, он притащил им бутылку водки. Без привычных изысков, только чтобы ребят помянуть. Два полных пластиковых стакана, накрытых чёрными сухарями, стояли на носу броневика.

– Это тоже, – Ракшас с осторожностью улёгся, и пружины под его тяжестью противно заскрипели, – но сейчас я про другое.

– Спи давай, – здоровяк явно был не предрасположен к

долгим беседам, – завтра поговорим.

Ракшас, похоже, в собеседнике не особенно нуждался. Он скорее просто размышлял вслух, а вопросы задавались с чисто риторической целью. Паузы заполнить. Ночного бдения, к слову, им благополучно удалось избежать. Составление графика дежурств взял на себя Монгол, и обошёл их в распределении смен. Пост охраны был уже давно устроен «Ангелами» на чердаке одного из наименее разрушенных домов. Господствующая высота, так сказать. Окна в каждом фронтоне и по паре листов шифера убрали со скатов крыши. Обзор на четыре стороны. С Мямлей эта предосторожность стала лишней, но парню тоже надо когда-нибудь отдыхать. Он, впрочем, и сегодня рвался в бой, в смысле на дежурство, его еле отговорили.

Разодрало же Ракшаса на душевные разговоры на ночь глядя. Сейчас бы спать и спать. Халк недовольно пробурчал под нос что-то про кота, и чем он занимается, когда ему делать нечего. Но товарищ не унимался.

– Этот лотерейщик был какой-то не такой, – задумчиво протянул Ракшас, глядя в потолок.

– Это ты стал бы не такой, если бы тебя Бекон не выручил, – подробности недавней схватки с заражёнными были известны даже не участвовавшим в ней бойцам, – порвали тебя на ветошь, вот и вся недолга.

– Он в последний момент передумал нападать.

– Что?

– Передумал нападать, говорю, – повторил Ракшас, – я это ясно видел. Лотерейщик тормозил, когда его Бекон с ног свалил.

– Но так же не бывает, – сна у Халка не было ни в одном глазу.

– Вот же. А ещё эти бегуны. Охотиться из засады, ведь не в их привычках?

– Да нет вроде.

– А эти точно где-то прятались. И пацаны, которых спасли, обмолвились, что лотерейщик, как будто управлял остальными. Наподобие стаи получается, только помельче. Веник это сворой назвал.

– Да ладно, – хлипкая раскладушка застонала под огромным телом, Халк от удивления даже привстал на локтях.

– Вот тебе и ладно, – Ракшас прихлопнул комара на лбу, – хотелось бы найти причины такому поведению.

– Ну, допустим, то, что лотерейщик собрал бегунов в стаю и ими управлял, это как раз можно понять. И даже как-то объяснить, – в ночной тишине было отчётливо слышно, как Халк чесал в затылке, – в Улье любая небывальщина в порядке вещей. Хрен его знает, на кого ты напоролся, может новый вид. Согласен?

– Согласен, по крайней мере, такую версию исключить нельзя.

– А вот со вторым моментом остаётся много непонятного, – на этих словах Халк задумался.

Ракшас его не торопил. Есть повод для размышлений. У него у самого мозги на раскоряку. Нет, объяснение, конечно, было. Причём лежащее на поверхности. Не надо иметь семь пядей во

лбу, чтобы сложить две двойки. Задачка для младших классов. Всегда четыре получается. Что Халк и озвучил после недолгого молчания.

– Я думаю, что дело в золотой жемчужине, иных вариантов нет.

Ракшасу вдруг стало стыдно, от мысли, вызванной новыми словами друга. Очень стыдно. Даже круговерть последних событий не оправдывает такой поступок. Как так, то? Рисковали вместе, а жемчужину сожрал только он один. Ракшас соскочил со спальника, одновременно расстёгивая нагрудный карман.

– Халк, дружище, прости меня великодушно, – вымолвил он, приблизившись к товарищу, – держи.

– Что там? – подозрительно поинтересовался здоровяк.

– Вторая жемчужина, – извиняющиеся нотки не покидали голос Ракшаса, – золотая. Возьми, выпей.

– Вот ты придумал, – захохотал Халк, – мне такого счастья и даром не надо. Нам с тобой ещё разбираться и разбираться. Не, на хрен. Спрячь это обратно и не парься по этому поводу. Придумаем, куда её деть. Потом.

– Точно? – Ракшас удивился такому лёгкому отношению друга.

– Говорю, забей, – отмахнулся Халк, хоть в темноте его жеста и не было видно, – давай лучше про заражённых поболтаем.

– Не, я так не могу. Я знаю, что делать, – Ракшас нащупал на одежде Халка карман и сунул туда жемчужины, – вот, твоя доля. Четыре белых и золотая. И не спорь. Про яйца и одну корзину слышал? Вот и помолчи.

На душе у Ракшаса стало гораздо легче. Щепетильную ситуацию разрулили, недомолвок больше не было. Можно разговаривать дальше.

– А почему, тогда бегуны на меня дуром пёрли? – он продолжил дискуссию с прерванного момента.

– А чёрт его знает, я же не институтский учёный тебе. Хотя предположить могу, но это сам понимаешь, всё равно что пальцем в небо тыкать. Возможно, у тебя появился Дар, благодаря которому тебя не трогают заражённые. И то ли Дар этот только народился, то ли воспринимают его лишь лотерейщики. А может и те, кто идёт после лотерейщиков, вверх по шкале. Мелкие заражённые, они всё-таки тупые. Проверить можно исключительно опытным путём. Единственная версия, объясняющая все странности. По крайней мере, у меня. А теперь, ты, как хочешь, а я спать.

С этими словами Халк повернулся на правый бок и через минуту уже храпел. Не у всех есть такая способность. Моментально засыпать. Хотя, может Улей подарил? Но это в порядке шутки. Ракшас же, ещё некоторое время размышлял, прокручивая события по-всякому, но вскоре беспокойный сон сморил и его.

Человеческий мозг так устроен, что перерабатывает информацию постоянно. И в период бодрствования и во время ночного отдыха. И во сне его работа даже более продуктивна. Есть и такая версия. Можно таблицу Менделеева привести как пример. Лишних раздражителей нет, поэтому нервным клеткам ничего не мешает осмысливать информацию, полученную накануне. Предполагается, что сны – результат этого процесса. И чем ярче эмоциональная окраска пережитых событий, тем красочнее и реалистичнее становятся ночные видения.