Везунчик

Воронков Николай

— Ну, мало ли что он рассказывает — уже не так уверенно отозвалась Зараза.

— А ещё магиня лечила этого парня, и он в благодарность пообещал отвести её в эту долину. Он сегодня первый раз смог встать без чужой помощи, и дней через десять я собиралась отправить их за новыми находками. И тут ты. И твой любимый удар. И я теперь не знаю — сможет ли он завтра встать.

— Подожди, подожди, не вали всё в кучу — Зараза даже приподняла руку, пытаясь остановить разошедшуюся подругу — Как магиня решится туда идти? Мёртвым сокровища всё равно не нужны.

— А вот она почему-то решила, что парень нашёл безопасный проход, и она может вернуться живой.

А уж с её способностями она в тех местах может найти столько интересного, что хватит на десять жизней.

— Ну… допустим, но при чём здесь я? — всё равно не понимала Зараза.

— Эх… — снова вздохнула Дайрин — Сегодня днём я видела взгляд этого парня. Это был взгляд живого человека, он хотел жить. Тем более, что я могла бы в случае успешного возвращения подать прошение о замене отложенной смертной казнь на обычную каторгу, а потом и вообще срок сократить до нескольких лет. И он бы мне поверил! И ходил бы в земли снова и снова! А потом твой удар в одно мгновение показал ему, что он смертник, и никакого особого отношения к нему не будет. И сейчас он валяется в камере с другими смертниками и, наверняка, захочет отомстить. Теперь я магиню с ним ни за что не отпущу!

— Всё равно не понимаю — Зараза задумчиво крутила бокал — Он как был смертником, так и остался. Не больше и не меньше. Если беспокоишься за магиню, то могу подобрать пару добровольцев, они за ней присмотрят.

Дайрин с ироничным недоумением смотрела на подругу.

— Вроде умная баба, а несёшь чушь всякую. Мёртвым землям плевать на умения, численность и оружие. Если парень знает безопасный путь, значит, знает и где опасно, а вот куда он поведёт твоих добровольцев, одни боги знают. Может, умрут быстро и без мучений, а, может, сгниют заживо за пару месяцев. Он ведь смертник, ему всё равно. Если раньше была хоть маленькая надежда на доверие, на возможную отмену смертной казни, то теперь он обычный смертник, и я не дам за жизнь тех, кто пойдёт с ним, и медной монеты.

— Может быть, может быть — задумчиво протянула Зараза — Если бы была хотя бы тень надежды вернуться живой, и я бы не отказалась прогуляться до Долины Смерти.

— Так и сейчас не поздно — ухмыльнулась Дайрин — Идёшь в барак, избиваешь парня как ты умеешь, и он тут же нарисует тебе карту со всеми подробностями. И можешь прямо с утра отправляться к демонам в зубы.

— Ладно, хватит скалиться — отмахнулась Зараза — Доставай вторую бутылку. Может, ты и права, а, может, и нет. Парню всё равно придётся идти в земли и что-то приносить.

— И я даже знаю что — снова усмехнулась Дайрин — Он будет уходить на день-два пути вглубь земель, устроит там лагерь и будет отъедаться и отсыпаться. Через неделю вернётся с десятком ржавых мечей, день отдохнёт, получит новые продукты и снова в свой лагерь на свежий воздух. А когда наберётся сил, просто сбежит.

— С какой это стати? — удивилась Зараза — У всех метки, и поисковый амулет сразу его обнаружит. Да я ему сама все кости переломаю, если он…

— А, может, лучше наоборот? — Дайрин внимательно смотрела на подругу — Намекнуть, что если он принесёт очень много, то за хорошую долю, скажем, за четыре пятых, мы в нужный момент будем смотреть в другую сторону.

Зараза не сводила с подруги взгляд.

— Ты… ты соображаешь что говоришь?

— Если парень отведёт туда магиню, то она за один раз сможет принести столько, что богатыми будут даже твои внуки. А где он выйдет из степи, так это не наша забота. Зашёл со стороны заставы

Эрхады, а вышел к нашей. Зайдёт с нашей, а выйдет… Кто его знает куда он выйдет и выйдет ли вообще.

Зараза долго молчала, но всё-таки произнесла.

— Я подумаю… о доверии.

— Вот и правильно, доверие — оно такое, может стоить очень-очень дорого.

Фраза прозвучала двусмысленно, и Зараза кивнула своим мыслям. Пересилив себя, она подняла бокал.

— За доверие!

Морковка для осла

Та тётка здорово мне врезала, и я провалялся на полу не знаю сколько времени. Когда немного отпустило, потихоньку стал вставать, и тут заметил на втором лежаке мужика в уже привычной одежде смертника. Довольно крепкого, с невыразительным лицом. И взгляд совершенно пустой — ни сочувствия, ни жалости. Так, смотрит, потому что больше смотреть не на что.

Скрючившись, перебрался на лежак, и замер, осторожно поглаживая солнечное сплетение. Вот же, сучка, хорошо умеет бить. Одним ударом, зараза, объяснила мою значимость и ценность в этом мире. Нулевую.

Наконец, новенький соизволил заговорить.

— Давно здесь?

Здесь? Я попытался посчитать.

— Наверное, дней семь — восемь.

— А чо одежда вся драная?

— Так из земель выбирался. Продукты кончились, под конец на карачках полз.

— И как там? — равнодушно спросил новенький.

— Страшно — отозвался я — Кругом кости, как будто кладбища наизнанку вывернули. Шаг делаешь и не знаешь, будет ли следующий.

— Много вас было?

— В моей группе было шестеро. Вышел я один — вспомнил я о своей легенде.

— Теперь нас вот пригнали. Сказали — или сразу на плаху, или в Мёртвых землях счастья попытать. Думал, хоть месяц лишний поживу, а сам от мыслей о скорой смерти быстрее сдохну без всяких земель. У нас трое специально на охрану бросились, чтобы от страха с ума не сойти, а я вот решил ещё подождать. Теперь думаю, что не зря. Раз ты выжил, может, и мне повезёт. Меня Худым кличут — закончил мужик без всякого выражения.

— А меня Ульних зовут — отозвался я — Может, и тебе повезёт. Должно же хоть кому-то повезти.

Худой кивнул и замер, закрыв глаза. Подбодрить я его попытался, но уже знал — не жилец. Пустые у него глаза, словно он уже умер. Пройдёт от силы пару километров и вляпается в первое же пятно. Я точно не провидец, но в этом почему-то был уверен.

Ближе к вечеру меня вызвали на допрос. Во всяком случае, именно так это выглядело. Ввалилось четверо охранниц, рявкнули типа "Лицом к стене, руки за спину!" руки на дубинках, так что желания спорить не возникло. Соседа трогать не стали, а меня чуть ли не пинками погнали на улицу, а потом через плац к тому зданию, что я посчитал казармой. Толком глядеть было некогда, но дневальный у входа, характерный запах потных портянок и сапог, пирамида для оружия, промелькнувшая в конце большого помещения с двухэтажными койками, говорили сами за себя. Меня погнали на второй этаж, и там втолкнули в небольшую комнату. Из мебели только обшарпанный двутумбовый стол, за которым сидела та самая женщина, что "приласкала" меня в первую встречу. Небрежным движением руки отпустив охрану, она принялась рассматривать меня. А я что, я ничего. Ссориться с ней мне сейчас совсем не полезно для здоровья, так что я принялся смотреть по сторонам, хотя там и смотреть-то нечего — уже привычные голые монолитные стены. Через пару минут женщина нарушила молчание.