Вглядись в его лицо
Шрифт:
— Мелани Ротуччи, — представилась девушка, протягивая руку.
На вид ей было лет двадцать с небольшим, в иной ситуации она могла показаться даже красивой, хотя черты лица ее были, пожалуй, резковаты. Серые глаза припухли и покраснели от слез, белая кожа казалась почти прозрачной. Мелани кусала полные губы — раньше про такие говорили: как лук у Купидона. Роскошные длинные темные волосы рассыпались по плечам черной кожаной куртки.
Несколько удивленная, Элен представилась. Она помнила слова Черил и Джерри: у
Должно быть, Черил прочитала ее мысли.
— Мелани познакомилась с Эми в клинике для наркозависимых, где проходила курс лечения. Они очень подружились.
— Эми лечилась в клинике? — Элен пришла в замешательство. Вот это новость!
— Мы и сами ничего не знали, Мелани нам рассказала. Оказывается, Эми по-настоящему хотела изменить свою жизнь. Она дважды проходила курс лечения от героиновой зависимости. И ей уже становилось лучше, правда, Мелани?
— Я не сомневалась, что ей удастся соскочить. — Мелани решительно поджала губы, накрашенные темной помадой. — После второго курса ей удалось оставаться чистой тридцать пять дней. Она загадала: если продержится три месяца, то обо всем расскажет вам и всем остальным.
— Бедная моя, бедная девочка! — прошептала Джерри, снова разражаясь слезами.
Черил обняла мать.
Юное личико Мелани исказилось от боли.
— Пойду покурю, — пробормотала она, вставая.
— Я составлю вам компанию, — вызвалась заинтригованная Элен.
66
— Должно быть, вам сейчас очень тяжело, — заметила Элен, когда они вышли на крыльцо и встали на верхней ступеньке.
Из-за тесноты им пришлось стоять почти вплотную друг к другу. Мелани достала одноразовую зажигалку и прикурила, прикрыв сигарету рукой.
— Да, мне паршиво.
— Вы с Эми были близкими подругами?
— Нельзя сказать, что мы хорошо друг друга знали, но в реабилитационном центре для наркозависимых мы все товарищи по несчастью. Там люди сближаются как-то быстрее. Эми говорила, что в клинике — как на войне, один год идет за семь. — Мелани затянулась и печально улыбнулась, выпуская дым.
— Где находится реабилитационный центр?
— В Иглвилле, в Пенсильвании. — Мелани прислонилась к металлическим перилам и скрестила длинные ноги в узких джинсах и черных сапожках.
Элен что-то читала об этом центре.
— Извините, сколько вам лет?
— Двадцать два года.
— Вы намного моложе Эми.
— Ну да. Она заботилась обо мне, как старшая сестра или мама.
Элен решила воспользоваться удобным случаем.
— Она никогда не говорила вам о том, что у нее был ребенок?
— Да вы что! — Мелани посмотрела на нее как на сумасшедшую. — У Эми не было детей.
— Нет, у нее, возможно, был ребенок, и она отдала его на усыновление. — После Майами Элен уже ни во что не верила. — У нее был ребенок,
— Может, и так.
— Ребенок был очень болен, у него нашли врожденный порок сердца.
— Всего я, конечно, о ней не знаю. — Мелани прищурилась, разгоняя дым ладошкой. — Эми была не из болтливых. Мы вместе ходили на сеансы групповой терапии, нас заставляли посещать семинары, лекции, занятия по трудотерапии — и так целый день. И на перекуры ходили вместе. И она ни разу не упоминала ни о каком больном ребенке.
Элен понимала, что проявляет назойливость, но решила довести дело до конца:
— Не говорила ли она вам о своем приятеле по имени Чарлз Картмелл?
— Нет. Эми признавалась, что парней у нее было много, но она твердо решила изменить свою жизнь. Во время групповой терапии она говорила: ей надоело западать на парней, которые плохо с ней обращаются. В общем, с этим она тоже завязала.
— Кто-нибудь из прежних дружков навещал ее в клинике?
— Нет. Нам разрешалось принимать гостей по выходным, но к ней никогда никто не приезжал. И ко мне тоже, что меня вполне устраивало. Если бы приехала моя мамаша, я бы ее прогнала пинком под зад!
Элен сделала вид, что пропустила последние слова девушки мимо ушей.
— Меня особенно интересует один конкретный парень. Эми встречалась с ним три-четыре года назад. Внешне вполне симпатичный, белый, с длинными каштановыми волосами. Возможно, они познакомились где-то в теплых краях, вместе путешествовали или отдыхали. Она никогда не рассказывала, что проводила отпуск с парнем где-нибудь на юге?
Мелани помолчала, хмуря лоб.
— Она рассказывала об одном своем приятеле по имени Роб. Роб Мур. Она втрескалась в него по уши, но потом ушла от него.
Сердце у Элен забилось чаще.
— Что еще она о нем говорила?
— Назвала его настоящей сволочью.
— Давно они с ним… встречались?
— Не знаю, по-моему, давно.
— Три-четыре года назад?
— Где-то так. В ее прошлой жизни.
Когда тебе двадцать лет, три года кажутся огромным сроком.
— Она не говорила, откуда он родом?
— Не помню… по-моему, нет.
— А она больше ничего о нем не рассказывала? Например, где он живет, чем зарабатывает на жизнь?
— Нет, ничего такого. — Мелани выпустила в ее сторону струю едкого дыма.
— Ну а сколько ему лет? Какая у него машина, где он живет — ну хоть что-нибудь!
— Я помню только, что он — типичный плохой парень. Подонок. Бил ее смертным боем. В конце концов она от него сбежала. Надоело терпеть. Эми — она была такая. Решительная. И всем нам казалось: кто-кто, а уж она-то выкарабкается. — В припухших, покрасневших глазах Мелани заблестели слезы. — Сегодня утром здесь были двое наших кураторов; они бы сказали вам то же самое.