Виа Долороза
Шрифт:
– Слушаю вас, Алексей Сергеевич…
"Всего лишь Алексей Сергеевич, а не товарищ президент!" – отметил про себя Михайлов. Он молча вытянул руку в сторону подъезда, предлагая пройти в коттедж. Начальник охраны нахмурился, но не возразил, – подойдя к двери, он широко распахнул ее, бросил настороженный взгляд внутрь и пропустил Михайлова вперед. Оказавшись в широком, прохладном холле, Михайлов обернулся.
– Вадим Олегович, насколько я понимаю, вы, ещё не знаете, что путч захлебнулся? – спросил он, как можно спокойней. У Слепцова недоверчиво поджались губы и он почему-то убрал руки за спину. Заметив это недоверчивое движение, Михайлов добавил:
– Я
По лицу начальника охраны пробежала тень растерянности. Мучительно соображая, что же теперь делать, он замер, ещё крепче сжав челюсти, отчего его небольшая лысая голова стала еще больше походить на гладкий бильярдный шар. Заметив его колебания, Михайлов твердым голосом произнес:
– Сейчас сюда летят участники переворота…. Приказываю вам блокировать дом и никого без моего личного разрешения ко мне не пускать… А эти… Когда прилетят… Потребуйте от них, чтобы мне сначала восстановили связь и вернули пульт управления стратегическими войсками… Без этого я ни с кем из них разговаривать не буду… Поняли?
Слепцов утвердительно кивнул, вытянулся, но вид у него по-прежнему был растерянный. Михайлов, не дожидаясь расспросов, повернулся и часто хватаясь за тонкие изогнутые перила стал подниматься на второй этаж. Слепцов несколько секунд оторопело стоял посреди холла, а затем суетливо вышел на улицу и побежал к служебному помещению.
Самолет с главными участниками незадавшегося переворота сделал круг над военным аэродромом, расположенным среди пологих крымских гор и начал заходить на посадку. Коснувшись широкими лапами-шасси о ровно уложенные бетонные плиты, он пробежался по серой взлетно-посадочной полосе и остановился. К нему подкатил горбатый трап. Дверь в белом боку фюзеляжа плавно отошла в сторону и из самолета стали выходить пассажиры. Первым вышел Вязов – большой, массивный, в расшитом золотом маршальском кителе, в брюках с широкими красными лампасами. За ним из самолета появился Крюков в строгом черном костюме. Замыкал процессию хмурый Плешаков. Спустившись по ступенькам, визитеры ступили на ковровую дорожку, яркой пестрой лентой раскатанной от трапа. Вдоль дорожки, высоко вздернув острые подбородки, застыл в торжественном строю почетный караул – прилетевших встречали с правительственными почестями. Командующий черноморским флотом, уверенно штампуя шаг, подошел к министру обороны и, вытянувшись во фрунт, отдал рапорт, – для него прибывшие всё ещё оставались властью, но тем уже, похоже, было не до церемоний… Нетерпеливо выслушав рапорт, они быстро расселись в поджидавшие их правительственные ЗИЛы и черная кавалькада, пронзительно сверкая мигалками понеслась к президентскому санаторию.
Автомобили с форсированными движками легко проглотили расстояние от аэродрома до санатория и вскоре представительный эскорт остановился у ворот президентской резиденции. Офицер в форме госбезопасности без лишних расспросов открыл ворота и отдал честь. Машины въехали на охраняемую территорию. На первый взгляд здесь ничего не изменилось, но стоило прибывшим выйти из машин и двинуться по направлению к особняку с высокой оранжевой крышей, как откуда-то сбоку выскочили несколько одетых в гражданку охранников.
– Стоять! – раздался резкий окрик и автоматы в руках охранников угрожающе нацелились на приехавших. Немногочисленная делегация озадаченно
– В чем дело? – спросил он.
– Приказ президента – никого не пускать! – прозвучало в ответ короткое, как выстрел.
Плешаков непонимающе отступил. Что за чертовщина? Перед ним стояли его подчиненные… Его подчиненные, которые должны выполнять его, Плешакова, приказы! Плешаков сделал шаг вперед, но автомат в руках одного из охранников угрожающе сдвинулся в его сторону.
– Ну, что же ты, генерал… – послышался за спиной у Плешаков злой, едкий шепоток. – Ты ж, вроде, сюда ещё вчера собирался… Иди, теперь… Договаривайся!
Плешаков осторожно покосился назад – позади стоял Крюков, прищуренные глаза которого сверлили его, как два бурава. Отступать некуда, понял Плешаков и медленно облизнул сухие, бледные губы.
– Вызовите ко мне начальника охраны! – произнес он сердито. – У меня для президента срочное сообщение!
Охранники о чем-то зашушукались и один из них побежал по направлению к президентской даче. Вскоре оттуда по-страусиному выкидывая ноги подошел полковник Слепцов. Остановившись за спинами охранников, он бесстрастным голосом произнес:
– Приказ никого не пропускать, пока президенту не будет включена правительственная связь!
Плешаков со злостью посмотрел на направленное на него дуло автомата, а затем оглянулся на стоящего позади него Крюкова. Не слова не говоря, Крюков вернулся к машине, взял радиотелефон и произнес:
– Включите Михайлову правительственную связь!
Положив трубку на место, он уселся на сиденье, свесив на асфальт короткие ноги. Плешаков коротко матюгнулся и посмотрел на президентский коттедж. Дом с оранжевой крышей был совсем рядом, метров сто, не более, – надо лишь добраться и напомнить Михайлову, что они в одной лодке, дать понять – хотя бы взглядом одним, намеком… Но… Поперек дороги непреодолимой преградой, такой же неприступной, как Эверест, застыл ряд его подчиненных… "Или теперь уже бывших подчиненных?" – усмехнулся про себя Плешаков. Глядя себе под ноги, он принялся шагать вдоль дорожки, считая про себя шаги. Насчитав двенадцать шагов от бортика до бортика, Плешаков развернулся и, бросив острый взгляд на президентский коттедж, зашагал в обратную сторону, считая про себя: раз, два, три, четыре…
– Не мельтеши, генерал, – вдруг прогудел неподалеку густой бас маршала Вязова. – Сядь-ка лучше, покури…
Плешаков смерил министра обороны недобрым взглядом исподлобья, но метаться из стороны в сторону перестал, – подошел к машине и сел на кожаное сиденье. Вскоре от распахнутой двери лимузина потянулся вверх белесый, прерывистый дымок сигареты. Вязов тоже вернулся к машине – замер тяжело опершись на дверь. Через четверть часа томительного ожидания лица приехавших покрылись испариной, они сняли свои пиджаки, под рукавами их сорочек появились темные разводы. Наконец, Плешаков поднялся с сиденья и подошел к стоящим посреди дороги охранникам.
– Связь президенту включена… Пропускайте! – сказал он.
Но Слепцов, сунув руки в карманы, лишь криво ухмыльнулся.
– Вас просят подождать вот там… – он кивнул на стоящий рядом низенький коттедж. Это был дом, где обычно размещалась сопровождающая президента обслуга. У Плешакова кровь бросилась в лицо, он судорожно сжал кулаки и тонко, по бабьи взвизгнул:
– Мне надо срочно встретиться с президентом! Срочно! Вы понимаете слово "срочно"?
Он сделал решительный шаг вперед, но автомат в руках одного из охранников дернулся и дырочка ствола хищным зрачком уперлась Плешакову прямо в середину груди.