Via. Путь
Шрифт:
У Валентина был такой вид, словно он ждал стоячих оваций. Однако не дождавшись оных, поинтересовался:
– Максим, а Вы почему здесь?
– Долгая история, стараюсь об этом не думать, – буркнул Макс и решил перевести всеобщее внимание на другую тему, а то это бы начало походить на круг помощи в психиатрических лечебницах. – Мы тут обнаружили, что в поезде есть кинотеатр.
– Да вы что? – восторженно пискнул Валентин. – И что там нынче крутят?
Максим насмешливо покосился на Карину, которая изучала красоты природы:
– «Кафе «Одиночество»», ежедневно, в течение
– О, а что это такое? – Валентин улыбнулся и всё его лицо разошлось сальными складками, схожими с кругами на воде.
Тем временем поезд замедлялся до скорости прогулочного шага. Механический голос из динамиков сообщил: «Станция Superbia».
– Ну, хоть кто-то его не видел, – Карина подала голос, не разворачивая головы.
– А что такое? Он плох? Хорош?
– Я считаю, очень даже неплохой, – Макс заверил начавшего метаться Валентина. Толстяк стал походить на шаровую молнию, что залетела в комнату и отскакивает от стенки к стенке.
– Тогда почему она так отреагировала? – Шаровая молния не унималась.
– Карина исполнила главную роль в этом фильме.
– Ничего себе. Она – актриса? – Последнее прозвучало, как визг сирены скорой помощи.
Карина развернулась и пристально взглянула на Валентина. Надеялась шокировать этого впечатлительного толстяка. Но не тут-то было.
– Говорите, фильм был очень популярным?
– Всё верно, – теперь участвующими лицами диалога стали Карина и Валентин.
– Тогда почему Вас больше никуда не взяли сниматься после него? Агент плохой?
Дверь купе приоткрылась. На пороге стояло нечто, очень худое, одетое в чёрные траурные ткани, ниспадающие до пола. На голове шляпка с широкими полями и лентой, держащей страусиные перья. Рисунок на них тот самый, что походит на голубые глаза, словно действительно шевелился, наблюдал. Из-под шляпы торчал очень длинный клюв, как у цапли. Всё лицо (или что там) – сокрыто тенью. Из-под чёрных одеяний видны тонкие бледные руки и ноги. Это существо не шло, оно подобно доброму привидению, плавно скользило по воздуху. Максим наблюдал, как оно подплыло к Карине и нежно так обняло её. И никто, кроме нашего героя, этого не видел.
Тем временем в купе назревал конфликт.
– То есть как это? Я много где снималась и до и после…
– Я имею ввиду главные роли, не второго плана и не массовка.
– Так я, между прочим, два года назад была самой высокооплачиваемой актрисой России и у меня было полно главных ролей! – Щёки порозовели, вместо губ образовалась тонкая ниточка. Аристократия в гневе.
– Да Вы меня разводите, не иначе.
Существо, что обнимало Карину, погладило её по плечу и вонзило тонкий длинный клюв ей в уголок правого глаза. Прямо в слёзный канал. Максим начал кое-что понимать, но смотреть на это было выше его сил. Он не хотел участвовать в каком-либо споре или подвергать свое существование каким бы то ни было иным испытаниям. Или потрясениям. Ему хотелось лишь добраться до конца пути. За окном тянулся рядок из причудливо подстриженных деревьев. На тонком голом стволе, ближе к макушке, громоздились листья в виде звёзд, полумесяцев, шаров…
– Почему это развожу?
– Нисколько. Просто я вижу Вас впервые.
Если бы статус позволял Карине нецензурно выражаться, она бы сообщила на доступном языке, кто такой Валентин, куда он может надежно спрятать своё мнение и насколько обижается.
Всеобщий пыл охладило появление проводницы. Это была та, кучерявая, с подносом недорафинада. Она улыбчиво поздоровалась со всеми и обратилась лишь к самому молчаливому из нашей компании:
– Илья, это Вам, перед кормежкой, – и вручила ему полную ладонь белых квадратов. Тот молча принял дар и незамедлительно стал запихивать это себе в рот, лениво жуя. Проводницы уже и след простыл.
«Главное – просто созидать, ни во что не вмешиваясь», – думал Максим, а сам отмечал, как футболка Илье неожиданно стала в обтяжку, хотя ещё недавно висела на нём свободно.
– Но это нереально! Как Вы могли меня не видеть? Сериалы со мной даже после того, как я перестала сниматься, транслируют по телевизору! – Карина покорно дождалась, пока уйдёт проводница, и продолжила распыляться.
– Так значит, Вы прекратили сниматься? Что же так? – ехидно усмехнулся Валентин.
– Да, знаете, что! – Волосы все растрепались, словно наэлектризованные воздушным шариком. – Это не важно! Важно то, что моё лицо ежедневно мелькает на телеканалах в праймтайм! Я в главных ролях почти везде!!!
– Слышу только «я» да «я», о чём были ваши фильмы? – Валентин не унимался, его забавляло это противостояние. Он был похож на тех сокрытых виртуальным миром ребят, раздувающих громкие споры ради банального удовольствия.
– Какая разница, о чём?! Мы говорим обо МНЕ, актрисе! О моей шикарной игре! За меня боролись режиссёры! Я уже была такого уровня, что выбирала сценарий, который понравится МНЕ! Иной раз только за счёт МЕНЯ сериалы и держались на плаву так долго! – Перешла на крик. Илья, жующий белые квадраты, вжался в угол, хотя и продолжал опасно надуваться.
Тем временем Существо продолжало обнимать Карину одной рукой, вторую, тонкую, когтистую, стало пропихивать актрисе в ухо. Вначале один палец, затем второй, третий… Никто ничего не замечал. Платье существа поглощало все краски. Максим уже не мог терпеть. Его это пугало, и нужно было что-либо предпринять.
– Валентин, скорее всего, просто не обращал на Вас внимания, Карина, – попытался положить свою ладонь на плечо Карине, на котором уже была рука Существа, соприкоснулся с ледяными костлявыми пальцами (на ощупь, будто размороженная тушка курицы) и содрогнулся.
– То есть, как это не обратил внимания? – Карина переключилась, растерялась.
– Ваша игра была идеальной, просто он был увлечен сюжетом. Главное ведь… Фильм ведь нужен не для того, чтобы показать, как хороши Вы. Он несёт за собой сюжет. Он совокупность всего: игры актёров, сценария, режиссуры…
– Верно, – Карина остывала, а Существо постепенно ослабило хватку. Женщину больше не овевали чужеродные чёрные одежды. Настороженно из уха вытаскивались пальцы, один за другим. Валентин же не спорил, просто следил с умилением. Провокатор.