Vice Versa
Шрифт:
— В школе?! Оборотень?! — подпрыгнул Гарри. — Но как…
— Дамблдор исключительно добр. Бедный мальчик, зараженный ликантропией, должен был получить образование, и плевать, что его все равно никто потом не брал на работу, — желчно ответил Снейп, — и что он меня едва не прикончил. Он же себя не контролировал, видите ли!
— Ой, сэр… — Поттер, успевший начитаться про оборотней, перетащил свой стул поближе к Снейпу. — Ну уж такого я не ожидал!
— Но так и было. Четверка Мародеров во всей красе. Мантия-невидимка, которую вы куда-то задевали…
— И не скажу,
— И еще какие-то приемы, о которых я могу только догадываться, — закончил Снейп. — Школа содрогалась.
— Представляю… А у прочих тоже были прозвища?
— То есть?
— Ну вы сказали, что Петтигрю звали Хвостом, а прочих?
— Блэка — Бродягой, Люпина — Лунатиком, а вашего отца — Сохатым.
— А почему?
Снейп тяжело вздохнул. Если уж сказал Поттеру «а», придется говорить «б», а там и декламировать весь алфавит до самого конца.
— Люпин — оборотень, — повторил он. — Так вот, чтобы ему не было скучно в… гм… особенные ночи, остальные трое научились превращаться в животных. Чтобы… гм… скрашивать одиночество приятеля и гулять с ним по округе.
— Ой… — Гарри сдвинул очки на кончик носа и вытаращил зеленые глазищи. — Сохатый — лось, да?
— Олень.
— Ага… Лунатик — тут понятно… А Бродяга?
— Собака. Большой черный кобель.
— И на том спасибо. А Хвост кем был?
— Крысой, — брезгливо бросил Снейп.
— Как же он с ними гулял? — хихикнул вдруг Гарри. — На спине у отца, что ли? И, кстати, почему оборотень не начал охотиться на оленя?
— Мерлин, ну я-то откуда знаю? — устало спросил тот. — Мне одной встречи с Люпином хватило… Ваш папаша еще изображал, как героически он меня спас, хотя, скорее, спас он приятеля, я уже готов был приложить его Авадой. А у меня долг жизни образовался, понимаете ли!
— Сэр… — Поттер вдруг осторожно взял его за руку. — Это ведь давно было. Они почти все уже умерли, а кто не умер, тому совсем плохо. Не переживайте так.
— Учить меня еще будете… — Снейп отобрал руку у мальчишки и ссутулился. — Но вы правы. Что еще?
— Блэк, — напомнил Гарри. — Я прочитал кучу газет, но так и не понял, что произошло.
— Рехнулся, — фыркнул профессор.
— А если с самого начала и для тупых?
— Вы в курсе, что дом ваших родителей был под таким заклятием, которое не позволяет пройти чужим? И провести туда кого-то может только Хранитель тайны либо сами хозяева?
— Читал, ага…
— Так вот, Хранителем был Блэк, — мрачно сказал Снейп. — Это он впустил Лорда.
— Сэр, а вы не бредите? — заботливо осведомился Гарри.
— А вы не забываетесь, Поттер?
— Нет! Но если он даже это сделал, зачем он потом поперся в Лондон, убил Петтигрю и кучу народу вдобавок, а потом позволил себя арестовать и посадить? Он что, совсем ку-ку? — Гарри покрутил пальцем у виска. — Вы сказали, что Блэк того, взбалмошный, но не совсем же долбанутый!
Профессор молча тряхнул головой. Поттер деликатно отвернулся: он давно делал вид, будто не замечает, что космы Снейпа пришли в божеский вид. Девочки уже и засматриваться начали, когда тот наклонял голову, а свет падал как-нибудь особенно
— Я не знаю, — сказал он.
— А попроситься к крестному нельзя? — спросил Гарри. — Ну типа встретиться…
— Не пустят.
— Козлы, — мрачно сказал Поттер. — Я пойду, сэр?
— Свидание?
— Ага. Ну, вы понимаете…
— Идите уже отсюда, Поттер.
«Привет, яблоневая плодожорка!
Как-то тут все совсем паршиво. Мой папаша, как выяснилось, был анимагом — это когда в животное превращаются. Олень, блин! Компания не лучше: собака, крыса и оборотень. (Кстати, я тоже постараюсь научиться, хочу быть барсуком: с виду ничего особенного, такой себе увалень, а поди раздразни, и получишь!) Так вот, от препода я ничего толкового не узнал. Ну был крестный дуралеем, так и что? Он хранил тайну нашего дома, провел убийц… Но почему потом так засветился? Нарочно, что ли? Типа спрятался от властелина в тюряге? Но это бред… Ничего не понимаю!»
«Привет, пожиратель лимонов!
Ты прав, дело тухлое. Вот если бы ты сумел поговорить с крестным, а так…
Приятель, слушай, у меня какое-то вот чувство, что ты говорил о важной вещи, но я позабыл. Это касалось крыс, однозначно. Подумай, а? Вдруг что припомнишь?
П.С. Вот еще крышечки для Луны. Привет ей.»
«Яблоневая плодожорка! Ты гений!
П.С. Она говорит, спасибо, уже хватит. Надо переходить на новые материалы. Тебе тоже привет.»
— Сэр, — негромко позвал Гарри профессора, ссутулившегося над грудой пергаментов. Ясно было, что проверять их тот и не собирается. — Позвольте вопрос!
— Ну?
— Мой отец дружил с Блэком?
— Логично, если он позвал вам в крестные именно его!
— У меня не сходится… — пробормотал Гарри, подперев подбородок руками. Шен, свисающая с его шеи, сунулась в лицо, и хозяин потрепал ее по голове, как кошку.
— Что там у вас не сходится?
— Кого ни спрошу: они были друзьями, Блэк за отца кого угодно мог порвать, хоть самого Темного властелина. И вдруг предал. Так не бывает. Может, его заставили? Вы рассказывали о непростительных заклятиях…
— Авроры проверили, Блэк вполне себя контролировал.
— А метка у него была, сэр? — вдруг спросил Поттер.
— Н-нет… — выдавил тот. — И я… я никогда его не видел на собраниях… Ну, вы поняли.
— Либо он очень глубоко внедренный агент, либо невиновен, — буркнул тот. — Простите, что отвлек, сэр.
Снейпа передернуло: задумчивость на лице Поттера могла означать только одно — тот готовит какую-то пакость.
«Привет, яблоневая плодожорка!
Все запутывается еще сильнее. Попроси отца навести справки о том, кто управляет капиталом Сириуса Блэка, пока тот нары давит. Не выйдет — ничего, попытка не пытка!»