Вида своего спаситель
Шрифт:
Последним протянул мне конечность крепак:
— Я, крепак Уантеж, вверяю свою собственность, реликтовый генетический мод «Шлем Предтеч», во временное пользование хомо Картеру Райли для победы над немертинами.
Изучив описания модов, я впал в ступор. «Шлем» заставлял разумных говорить то, что мне нужно. «Сфера» позволяла пережить хоть падение в фотосферу звезды, хоть нахождение в эпицентре ядерного взрыва. «Дыхание» — атаковать потоками темной энергии, такой же, как у Гардисто, только многократно мощнее. И все это — благодаря «Энергии», реликту, который позволял обходиться без каких-либо источников питания, даже
Ступор привел к кратковременной потере дара речи. Утратив веру в здравомыслие разумных, я совершенно не ждал ничего подобного, особенно от лидеров пиратов. Кто я для них? Мало того что незнакомец, так еще и хомо, представитель, чего греха таить, презираемой и не самой морально отягощенной расы Коалиции. И вот они добровольно и без моих просьб отдают мне самое дорогое, что у них есть, ради существования галактики.
Наверное, поэтому во мне проснулся старый Картер, который не нашел ничего более подходящего, чем, взяв моды и поблагодарив, спросить:
— Как вы это делали? Я думал, реликты невозможно передать после интеграции с телом.
— Получилось бы странно, если бы их возможно было изъять после смерти, но нельзя — при жизни, — рассмеялся крепак Уантеж. — И не переживай за нас, реликты запрограммированы отключиться, как только ты выполнишь задачу. После этого будет лучше, если ты их вернешь.
— А если не вернешь, мы тебя хоть в другой галактике достанем, — пригрозил анеа Икран, искря так, что я понял: он шутит. Однако в каждой шутке есть доля правды, и анеа добавил: — Не думай, что мы оказали тебе честь или считаем тебя лучше нас. Мы всего лишь делаем то, что в наших силах, чтобы помочь, но главное остается на тебе. Ты имеешь больше возможностей, чем мы все вместе взятые.
— Даже не ты, а вы, — усмехнулся крепак Уантеж.
Во время исповеди невозможно было скрыть мою связь со спиннерами, но крепак сам решил оставить эту информацию при себе, чтобы не создавать излишнего ажиотажа. Новость о двух спиннерах на Ингусе могла привести к панике. Неужели решил все-таки поделиться этим с остальными?
Я посмотрел на него, и он уточнил:
— Я имею в виду твою команду.
Что ж, спиннеры — тоже часть моей команды. И не соврал, и информацию удержал при себе.
— Активируй, — не попросил, а потребовал кускркскумиикру Шикру.
Я так и сделал. С полторы минуты четверо чемпионов своих рас наблюдали, как я корчусь от боли в изменяющихся тканях, как хватаюсь за голову, которую словно сжало шипастым железным обручем, как пытаюсь понять, почему першит в горле и в легких жжет так, будто я наглотался морской воды.
Преобразования закончились, и я осознал, какую неуязвимость приобрел, каким непобедимым воином стал и как я близок к безумию от нахлынувших идей и прилившей к лицу крови — уже не человеческой, но все еще крови. Я чувствовал себя на тонну массивнее и в то же время ощущал легкость перышка. Был готов к драке, к битве, к войне. Был самой войной во плоти, потому что для любой живой твари смертоносным
Помогло переключение на ощущения. Я прислушался к себе, не чувствуя ни биения сердца, ни своего дыхания. Паника, охватившая меня от ощущения удушья, исчезла, только когда я вдохнул полной грудью и услышал, как пульсирует кровь в ушах.
— Даже не представляю, как сейчас функционирует мой организм, — прохрипел я, сдерживая мгновенно саккумулированные и готовые к извержению потоки темной энергии. — Но благодарю за доверие.
— Просто выживи, — ответил анеа Икран Дикран. — А сейчас давай думать, где искать недостающие ресурсы.
— Ксеннит, айкинит и г’ор, — добавил Уантеж.
По первоначальному плану, добыв все необходимые ресурсы на Базаре, мы должны были совершить гиперпрыжок к планете с артефактом Предтеч по координатам, которые дала Женевьева Корде. Но без работающего сгибателя пространства в Бездну не попасть, и то, что нам придется заглянуть на Ксенну, стало понятно, когда мы проанализировали список ресурсов, которые удалось приобрести на Базаре. Даже после того, как лидеры Опустошителей покопались в своих личных запасах, выяснилось, что на всем Ингусе ксеннита, айкинита и г’ора не наберется и для одного сгиба пространства, уж больно редкие вещества.
Путь на Сидус был нам закрыт, да и там эти ресурсы в свободной продаже отсутствовали, и тогда крепак Уантеж решил познакомить меня с ксеннианкой Синханни, одной из немногих представительниц своего племени, осевших на Ингусе. Их малочисленность была связана не с тем, что ксеннианки — затворницы и избегают внешних контактов, просто от этой когда-то продвинутой цивилизации практически никого не осталось — несколько тысяч особей, обитающих даже не на родной планете, а на орбитальной станции.
Глобальный катаклизм ударил по Ксенне в виде гигантского астероида, не замеченного ни Авророй, научно-исследовательской орбитальной станцией ксеннианцев, ни разбросанными по системе зондами. Уже задним числом выжившие определили, что астероид был скрыт полем невидимости, это привело их к мысли, что планета кем-то намеренно атакована, но кем, не смог помочь определить даже Разум. Это оставалось загадкой по сей день, и самой популярной стала гипотеза, что невидимый астероид — эхо военных действий в галактике времен Предтеч. Другой — что это их же заблудившийся инструмент, обращающий планеты в нужные. Неслучайно ведь технология Предтеч требовала ресурсов, доступных только на Ксенне.
По исторически сложившейся традиции двуполые ксеннианцы четко распределяли роли в обществе: мужчины охотились и завоевывали более слабые прайды, женщины занимались всем остальным.
С развитием науки и технологий, когда раса объединилась, а производство полностью легло на плечи роботов, мужчины заменили охоту и войны общим руководством и спортивными играми, а наукой и исследованиями занимались только женщины, чей мозг позволял это делать с большей эффективностью. Уступая мужчинам в силе, ловкости и реакции, любопытные от природы ксеннианки лучше анализировали информацию и делали более верные выводы. Именно поэтому в момент катаклизма на Авроре находились несколько сотен женщин и ни одного мужчины.