Виделись!
Шрифт:
Хотя, я их понимаю. Тоже бы шугался и дёргался на их месте: на сопредельной территории, владея знанием по созданию и настройке Телепортов внутренней Телепортационной Сети Империи…
Да уж: смотрелось это действительно… впечатляюще. Холм, я имею в виду.
Он был большой. Просто огромный…
Хотя, нет, не так. Холм был, пожалуй, достаточно обычный: метров восемьдесят, может девяносто перепад высот. При этом, с весьма пологими склонами, без каких-либо обрывов или резких круч. Вот только, «обычным» он воспринимался бы, если бы на месте стоял. Его реальный размер скрался бы, был бы незаметен, привычен и не слишком бы выделялся
От уровня подножия до уровня самой высокой его точки было, как я уже говорил, около восьмидесяти с чем-то метров. До вершины… Вот только, как пел в своё время Бутусов: «У холма нет вершины»!
В высоту восемьдесят, а диаметр основания уже больше километра! Если не двух или даже трёх — трудно определить с моей точки наблюдения. И он полз не по ровной земле, а по поверхности, уже имеющей какой-то рельеф, то есть, становился то выше, то ниже.
И именно полз. Как ползёт собака под ковром. Поверхность, при его приближении просто начинала неторопливо подниматься, словно бы под ней действительно был кто-то огромный. Словно личинка слепня под кожей у коровы… Но какого же этот кто-то размера?!!
— Да нет там никого, — хмыкнул Белмаут, расположившийся рядом в удобном раскладном кресле, держащий в одной руке глубокую тарелку с чем-то очень вкусным, от запаха чего я заранее нацепил прищепку на нос, дабы не подвергать свою психику риску очередных флешбэков. В другой руке он держал ложку, которой неторопливо это что-то из тарелки переправлял в рот. — Как их только не исследовали. Это просто холм. Холм, который вот так вот двигается. Сам по себе. И всё.
— Но как же… — продолжая зачарованно смотреть на это грандиозное явление во все глаза, вопросил я. — Откуда-то же он взялся? Куда-то же он ползёт?
— Откуда? — хмыкнул Белмаут. — Маги, его исследовавшие, полагают, что из какой-то Квестовой Локации, созданной кем-то из Героев. А куда? Да никуда. Он просто ползёт. Иногда останавливается, замирает на месте. Может день простоять. Может годы. Потом опять поползти.
Я же смотрел. Смотрел, не отрывая глаз и боясь даже моргнуть. Смотрел, как передний краешек подполз к отдельно стоящему высокому, кряжистому дереву. Как начал подползать под него. То есть, сначала это была ровная поверхность, покрытая сочной зелёной травой, на которой это дерево росло, устремляя ввысь свои стволы и листья, раскинув далеко в стороны свои ветви. Потом поверхность принялась подниматься. Дерево принялось крениться на бок, в сторону, противоположную подъёму. Крениться дальше, дальше, дальше… Вот оно уже на склоне холма у его подножия. Вот оно же уже где-то ближе к середине… Вот оно не выдерживает наклона и под собственной тяжестью заваливается, с треском и грохотом начинает падать, выдирая половину своих корней из земли.
Вот лежавший недалеко от этого же дерева большой камень тоже не выдержал изменения кривизны поверхности, накренился и перевернулся. Потом покатился к подножию холма… которое тут же снова под него начало подползать…
— Один такой на берегу реки остановился и замер почти на сто лет, — продолжал между тем говорить Белмаут. — Все привыкли к нему. Перестали внимание обращать. А со временем, вообще деревню на вершине построили. Огороды разбили, сады развели…
— А потом? — спросил я скорее чтобы разговор поддержать, чем затем, чтобы действительно узнать ответ.
— А потом снова пополз, —
— Один такой… — повторил я за Деканом. — А их много? Таких?
— Ну, с десяток, может полтора, на континенте наберётся, — ответил Белмаут.
— И все: вот такие?
— Не все, — отозвался он. — Есть побольше. Есть меньше. Этот, — смерил проползающий мимо феномен. — Этот: что-то среднее по размерам и скорости собой представляет. Я как-то вдвое больший ползун видел… или втрое?
— И как же с ними борются? — спросил я, рассматривая тянущийся за холмом к горизонту широкий «след» из поваленных деревьев и раскатившихся на обе стороны, к краям следа, камней. Масштаб происходящего внушал суеверный трепет.
— Никак, — пожал плечами Декан Бытового Факультета. — Чего с ними бороться?
— Так ведь, если такая штука вдруг надумает, да и возьмёт через крупный город решит проползти? Сколько домов тогда разрушено будет, сколько людей пострадать может?!
— Ну, во-первых, сам видишь, с какой скоростью эта штука движется — успеет с пути убраться даже самый нерасторопный увалень. Так что, жертв минимум будет. А во-вторых, не было ещё такого, чтобы ползун через сколько-то крупный город пополз. Не любят они города. Стороной обходят.
— Но ведь… всё равно же, хоть прямого вреда нет, но опосредованный…
— Опосредованный, естественно, есть, — ответил мой Декан. — Особенно, когда ползун решает через речку какую-нибудь переползти… Но всё равно — это недостаточный повод, чтобы с ними всерьёз начали бороться… Да и как? Что ты с такой громадиной сделаешь?
— Ну… могу взорвать, — подумав и смерив взглядом, сказал я. — Сразу весь. Целиком. Одна воронка останется.
— Взорвёшь, — кивнул Белмаут. — А он возьмёт и дальше поползёт. Воронка останется, а он дальше поползёт.
— Но ведь не проверял никто? Может, не поползёт?
— А стоит но того? Такая проверка-то? Сколько времени, сил и средств надо потратить, чтобы его взорвать?
— Ну… думаю, одного Артефакта из «ядра» А-ранга должно хватить, — прикинул на глаз я.
— A-ранг. Тысяча золотых. На то, чтобы взорвать никому не нужный холм, — хмыкнул Декан Боевиков. — Экономически не оправдано.
— Не оправдано? А как же те разрушения, что он наносит? Сады? Строевой лес? Подтопления?
Белмаут только пожал равнодушно плечами. После чего применил какое-то колдовство к своей тарелке, мгновенно сделавшее эту тарелку чистой. Потом убрал её в свою сумку. Так же поступил и с ложкой. Потом вытянулся в кресле и блаженно прижмурился на солнышке. Отвечать не стал.
А холм всё полз и полз мимо. Примерно со скоростью неторопливо идущего пешехода. Ему не было дела до нас. Нам до него. Только вот я, по-первости, потому, что в новинку, стоял и смотрел. Да и то: глаза уже не были такими круглыми. Эмоции постепенно улеглись. Я… к нему привык. Он перестал быть «вау!». Он просто стал «пожатие плечами». Есть и есть, ползёт и ползёт… есть не просит, за ногу не кусает, ну и хрен с ним.
А часовой привал вскоре закончился, и мы снова пустились в путь, оставляя за спиной «след» таинственного ползучего холма. Нас ждали более важные и неотложные дела… как, видимо, всех и всегда.