Видение Нагуаля
Шрифт:
а) во-первых, отказаться от самой цели — стать «некурящим». Нагуалю глубоко безразлично, вдыхаете ли вы дым с никотином и смолами, а Орел вообще любит экологически чистую пищу и кушает всех некурящих с превеликим удовольствием (хоть и пребывает в пространстве "мифологического воображения"). Во-вторых, приступить к игре, которую можно назвать "время моего курения". Здесь можно выдумывать все что угодно. Например, три часа куришь три — нет. День куришь, день воздерживаешься. Подобные издевательства в соответствии с заранее придуманными правилами, которые изменить нельзя. Неплохое начало, но и это далеко не весь сталкинг.
б) Следует разрушить внутреннюю структуру привычки или стереотипа. В «цепочке», которую отслеживает сталкер, всегда есть начало, середина и конец. Начало — это триггер (включающий механизм):
С серединой и концом «цепочки» работать проще. Переключение на иную эмоцию или действие действует почти всегда. Главное — не утратить бдительность. Стереотип проигрывается быстро, и осознание чаще всего приходит задним числом вместе с благими надеждами "в следующий раз" наконец-то все сделать как надо.
в) Если не пренебрегать методами, описанными выше, то разрушение стереотипа через его значение обычно дает самый стойкий и, безусловно, радикальный результат. Описать эту процедуру просто, но исполнить на практике поистине сложно. По сути, это не что иное, как применение в сталкинге фундаментального принципа толтекского не-делания. (О не-делании подробнее см. соответствующую главу.) Сталкер как бы «вычеркивает» избранный стереотип (привычку, сценарий) из списка тоналя. Главное — правильно понять суть этой техники. Речь не идет о волевом решении, поскольку не-делание — это метод, направленный на трансформацию внимания. Таким образом, «вычеркивание», стереотипа — работа внимания. Как же это происходит?
У всякого действия и реагирования, так же как и у всякого события восприятия, есть стабильные элементы, элементы повторяющиеся и, элементы, трудно поддающиеся быстрой и однозначной интерпретации (позволяющие неоднозначную интерпретацию). «Увидеть» вместо шланга змею — это ошибочная интерпретация, наступившая в результате спонтанного и кратковременного «не-делания». В тот момент, когда воспринимающий не знает, что перед ним — змея или шланг, он пребывает в состоянии не-делания, поскольку его тональ еще не выбрал тип интерпретации поступающего сенсорного сигнала.
Мы никогда не испытываем ничего подобного в случае реагирования или действия, поскольку они вторичны по отношению к восприятию. Иными словами, мы сначала «делаем» воспринимаемую картинку а потом уж выбираем, как реагировать или поступать. Тем не мене сталкер может игнорировать эту естественную последовательность, что, впрочем, и есть его задача как сталкера.
Когда толтек, скажем, созерцает тени от предметов и пытается воспринимать их как самостоятельные объекты (не-делание), а потом приходит к бессмысленной комбинации световых пятен (т. е. на какое-то время отключает большую часть тоналя), он опирается на элементы, позволяющие неоднозначную интерпретацию ("тени"), чем расстраивает привычный режим восприятия. А ведь ту же самую хитрость можно использовать при работе с реагированием. Вы спросите, где же здесь элементы, позволяющие неоднозначную интерпретацию? Их множество, и на каждом уровне — свои. Вот самый простой пример. Выражение лица у человека, находящегося на грани истерики, похоже на выражение:
а) человека, который вот-вот засмеется;
б) человека, который вот-вот заплачет;
в) человека, поднимающего большую тяжесть;
г) человека, который собрался чихнуть.
Подобных примеров можно подобрать множество, независимо от того, какие типы реагирования и действия мы рассматриваем. Не стоит, в частности, забывать о специфических напряжениях мышц брюшного пресса, которые сопровождают самые разные
И наконец, помимо всего остального существует неизменное и бесстрастное «Я», хорошо известное медитаторам. Йоге разновидности техники «свидетель» опираются на этот трудноописуемый и все же довольно отчетливо ощущаемый элемент нашего психического мира. С тем, что данный элемент действительно допускает неоднозначную интерпретацию, трудно поспорить. Если учитывать специфический опыт ориентальной интроспекции, открывается поистине необозримый простор для не-делания. Следует лишь помнить, что между медитацией типа «свидетель» и сталкингом существует принципиальная разница. Медитаторы придают значение своему бескачественному Я (о-значивают его), пытаясь «углядеть» в этом загадочном безмолвии Атмана, Пурушу, буддисты говорят о шуньяте, а мистики вроде Якоба Беме или, например, суфии, вообще практически приравнивают его к Богу. Для сталкера этот элемент принципиально не имеет смысла или значения (хотя они вполне могут согласиться называть его хоть так, хоть этак, хоть "центром циклона", вспоминая полезную книгу Джона Лилли) — это та «тень», благодаря которой любые типы реагирования становятся похожими, а в конечном счете — неотличимыми друг от друга.
Вот одна из принципиальных схем сталкинга. Понятно, что она не исчерпывает темы. Думаю, вы заметили, что я ничего не сказал о сталкинге как способе управления ситуацией, в которой участвуют другие люди (например, о «тиранчиках» и способах работы с ними).
И дело здесь не в морали. Некоторым почитателям Кастанеды кажется, что устраивать розыгрыши и всякие проделки с окружающими — не только очень веселое, но и полезное занятие. При этом их не смущает пристальное внимание к себе и репутация эксцентричных чудаков с сомнительным чувством юмора. Безупречность (а сталкинг — это в первую очередь технология формирования и укрепления безупречности, а потом уж — как результат — способ сдвига точки сборки) плохо сочетается с такими забавами. Манипуляция людьми возможна и, допустима лишь на высших стадиях овладения сталкингом. Она используется для обучения учеников в отряде нагваля (что сегодня невозможно) и в ситуациях, от которых зависит либо физическое выживание, либо сохранение накопленной толтеком энергии. В любом случае вовлечение в сталкеровские игры посторонних — крайняя мера. Чаще всего это обычная уловка чувства собственной важности, которая подтверждает самовлюбленному тоналю масштабы его мнимых достижений.
Хочу сделать еще одно, важное, на мой взгляд, замечание.
Большинство тех, кто пытается заниматься дон-хуановской практикой в наших условиях, попадает в любопытную ситуацию — с одной стороны, они могут с определенной степенью регулярности испытывать проблески второго внимания или внимания сновидения (что, как правило, вдохновляет и доказывает — практикующий на верном пути), с другой стороны, более серьезные достижения все равно остаются недоступными. Подобное «законсервированное» состояние с годами может превратиться в своеобразную ловушку — бросить жалко, а что с этими «видениями» и «сновидениями» делать — непонятно.
Современный тональ бессознательно находит такую ситуацию вполне удовлетворительной: измененные режимы восприятия становятся источником новых впечатлений, развлекающих и будоражащих, самому же тоналю реальная трансформация не грозит. По сути, это традиционный путь визионера, всего лишь оформленный толтекской терминологией и "способом говорить". Сведенборг беседовал с «ангелами» нынешний любитель оккультизма беседует с «союзниками». Разница лишь в том, что современный последователь дона Хуана знает — можно добиться гораздо большего. Но почему-то ничего из этого не получается. В чем же проблема?
Бессознательно озабоченный сохранением собственной неизменности, энергетического гомеостазиса, тональ упорно исключает из сферы своего внимания реальные источники энергии, а равно методы ее накопления. Он позволяет нам распоряжаться абсолютным минимумом избыточной силы, которая извлекается в основном из резервов, предназначенных для обеспечения работы произвольного внимания. Поскольку обычный человек распоряжается своим вниманием хаотично, нерационально, такой крохотный резерв есть у каждого. Направить его на кратковременные сдвиги точки сборки совсем несложно, а изменения в структуре тоналя, необходимые для этого, — минимальны.