Видение
Шрифт:
– Говорил же, получится. Дольше уламывал, право-слово… – хмыкнул Серёжа. – Это единственное лекарство от таких его зависов.
Лиля угрюмо проворчала что-то, отступая от своего ошарашенного учителя на пару шагов. Как выяснилось, паренёк её расслышал и понял правильно.
– Попрошу без оскорблений. Ну, а что до вопроса, то уж не знаю, как сейчас, но раньше периодически впадал. Его Анжелка выручала именно так, хотя её, между прочим, никому не приходилось убеждать по пять минут. Да и бить его ей в голову не приходило.
– Сам бы и целовал, это твой брат, –
– Во-первых, это не сработало бы. Да и противно, когда мужик мужика… Во-вторых, я хоть и вытянулся, но не настолько, чтобы с ним сравняться. Вам в этом плане проще: надела каблуки и понеслась, куда глаза глядят. А в-третьих, что ж это за девушка, которая стесняется поцеловать своего парня? – выгнув бровь, усмехнулся Серёжа.
– С чего ты взял, что я в телятину подалась? Он по просьбе дяди взялся меня обучать.
– Это ж чему? Искусству самых древних профессионалок? – хихикнул паренёк, заслужив подзатыльник. – Не, серьёзно, ну чему он может обучить?
– Только тому, что тебе вдалбливают в школе, когда ты наконец снисходишь до её посещения, – ласково прошипела Лиля, прищурившись и едко улыбнувшись.
– А тебя в нормальную школу принимать уже отказываются, чудище?
– Ещё один такой бряк, и мы дружно выясним, как много у тебя лишних дыр в организме, – ещё нежнее промолвила девушка, угрожающе сверкнув глазами.
– Снимаю вопрос! – смеясь, воскликнул Серёжа и перевёл взгляд на брата: – Так что насчёт застегнуться и позвонить? Замёрз уже стоять тут с вами. Ещё и ветер поднялся!
– Я терпеливо ожидал окончания вашей беседы, так что смею просить: поимей совесть не высказывать претензий, – вздрогнув, произнёс Саша с напущенным спокойствием и стараясь не смотреть в сторону Лили. Он не совсем ещё определился, как должен и как хотел бы реагировать на всё произошедшее. – Лина, запахни куртку. Сию же минуту. Мне совершенно не охота отвечать перед Максимом в случае, если ты заболеешь.
– Я не…
– Меня это не интересует, – устало вздохнул парень и, обернувшись к ученице, сам застегнул молнию на её куртке. Свою он аккуратно снял с головы и, переложив на плечо, вытащил из кармана мобильный. На возражения и замечания Лили юноша ответил красноречивым раздражённым взглядом. Набрав номер Максима Алексеевича, он отошёл по привычке в сторонку и тихо заговорил.
– Чтоб я ещё хоть раз тебя послушала… Он, судя по всему, сразу бабу свою вспомнил и на меня теперь зуб точит, что на святое посягала.
– Тебя с Анжелой сравнивать? – загоготал Серёжа. – Не, он, конечно, уже не такой, каким я его запомнил, но в психушку его прописывать рано. Не обольщайся, ему просто противно. Просто кто-то целуется… кхем… не особо.
– До сих пор никто не жаловался, – ухмыльнулась Лиля.
– Но-но. Припомним? Из тех бедолаг, что пытались, двое были вусмерть, а ещё четверо уже пожали руки всем прародителям и пожаловались на соседей по участкам: тот храпит, этот гремит цепями в ритме диско, а хотелось бы дабстеп, другой по крышке барабанит стабильно в полночь, аки кукушка…
Саша присоединился
– Так ведь отсюда до дома полчаса ходьбы, – удивился Амазонов-младший.
– До нашего – да. Однако о переезде к нам и речи быть не может, в связи с чем кое-кто отныне и до весны, как минимум, откажется от благ городских и переедет к вдовцу в особняк… Одного я тебя больше не оставлю. Как же давно мы не виделись, – смягчился вдруг юноша, резко меняя тему. Лицо его озарила ласковая улыбка, и юноша крепко обнял брата. – Ты очень возмужал с тех пор, бесспорно. Но не пристало всё-таки подростку быть предоставленным самому себе.
– Я рад, что ты вернулся, – искренне прошептал паренёк.
– Обещаю впредь не пропадать. А в случае необходимости мигрировать вместе. Договорились?
Саше не довелось увидеть, каким счастливым блеском озарились глаза брата при этих словах, но он ощутил, насколько сильнее сдавили его руки Серёжи. Лиля с тёплой улыбкой наблюдала за этой картиной, пока не заметила, что надеть куртку её учитель так и не удосужился. Совершенно не желая разрушать эту идиллию, она всё же обиженно надула губы и сделала учителю замечание. Тот затрясся в тихом смехе.
– Да нечего обо мне беспокоиться. Я, к счастью, не девушка и уже не ребёнок.
– Одень. Не переломишься.
Легонько похлопав брата по спине, юноша выпрямился и, с усмешкой скрестив на груди руки, обернулся к Лиле.
– В твоей власти запомнить, что в случаях, когда речь идёт о самостоятельном облачении человека во что-то, «о» в начале слова неприемлема… и попробовать заставить меня надеть куртку.
– Так, да? Шикарно. Как насчёт поиграть в больного доктора и просто больного? – бархатным тоном начала та. – У меня давно зудело научиться правильно ампутировать конечности, но быстро кончались пациенты.
– Хм… Откровенно говоря, не вдохновляет, – скептически оценил перспективу Саша. – Есть ещё варианты?
Девушка ядовито улыбнулась и проговорила слово, близкое по смыслу слову «удивишься». Её учителю оно было хорошо, чуть ли не приятельски, знакомо по самым различным ситуациям. Однако к очередной встрече с ним в процессе разговора с подростком он оказался морально не готов. Побледнев, юноша дослушал следующее:
– Что тебе больше по вкусу? Если любишь поострее – в меню операция по смене пола в полевых условиях, слаб к хорошо прожаренному – добро пожаловать на обливание бензином и следующее за ним фаер-шоу. Фанатам тянущейся жратвы готова предложить добровольно-принудительные занятия йогой. В случае диеты травану обычной забастовкой и пущу с миром. Либо по кругу. Но это обычно оговаривается опосля. Итак?