Видения
Шрифт:
– Рост стабилизировался, – ответила Ангелина и прокашлялась.
Она заметно волновалась. Привлекательная женщина тридцати пяти лет. Грудь «четверочка». Ноги от коренных зубов. Она исполняла обязанности начальника отдела видений глубокого погружения. Заняла эту должность всего неделю назад, заменив попавшего в автокатастрофу Грайфера, и отдел, в котором, по мнению Артемьева, было слишком много неразберихи, преобразился. К тому же Ангелина нравилась Артемьеву как женщина.
– Группа периферийного оборудования закончила обновление модельного ряда, – продолжила Ангелина. – Со следующей
– Хорошо, – сказал Артемьев и одобрительно кивнул. – Как обстоят дела у наших дочерних предприятий? Что скажет группа по телекоммуникациям?
– Иллюзорное телевидение практически вытеснило телевидение обычное. Благодаря кредитной программе с минимальной процентной ставкой банков-партнеров наш товар стал доступным даже для малообеспеченных слоев населения. Телевидение в Видениях в прошлом месяце добавило нам дополнительные шесть процентов роста. Предприятия, связанные с производством имплантатов для связи, также зафиксировали рост прибыли. А в четвертом квартале, когда на рынке появятся чипы связи, управляемые голосом, мы ожидаем как минимум удвоение прибыли. И это без учета тенденции устойчивого спроса на подключение к стационарным видеокамерам.
– Я думаю, с видеокамерами не стоит торопиться, – сказал Артемьев. – Эту опцию зарезервировали военные.
– Но в противном случае нишу займут конкуренты.
– У нас нет конкурентов, – отчетливо произнес Артемьев. – Назовите мне фирму, которая хотя бы отдаленно пытается сравниться с нами по технологиям, и завтра она свернет свою деятельность.
– Шеф, это не так просто, – сказал начальник юридического отдела. – У нас все-таки вроде как демократия в стране. Рыночная экономика, свободная конкуренция…
– Именно поэтому у нас и нет конкурентов. Мы в состоянии с завтрашнего дня уронить цену вчетверо. На любую позицию, чье производство основано на технологиях, разработанных нашей корпорацией. Немного найдется охотников проверить, сколько недель после этого продержится их бизнес. А разбирательство в антимонопольном комитете может затянуться на годы.
Совещанием Артемьев остался доволен. Корпорация работала как хорошо отлаженный и смазанный механизм. Конкуренты, если такие и были, не решались серьезно перебегать дорогу, скорее, таскали крошки со стола. Все остальные фирмы, работавшие в том же секторе рынка, предпочитали платить корпорации за лицензии и выполнять рекомендации. Их прибыли и так были неплохи. Весьма неплохи.
Когда все разошлись, Артемьев нажал кнопку вызова, и через пару секунд в комнату вошла секретарша.
– Да, шеф.
«А ей идут волчьи шкуры», – подумал Егор.
– Что у нас с очередью на прием?
– В приемной вас ожидает святоша из канцелярии патриарха, кажется, новенький, я его ни разу не видела, и председатель «Экологической лиги». Скоро должен подъехать премьер-министр, он звонил из машины.
Артемьев
– Он звонил мне утром. Ну что же… давай, запускай попа. Если премьер не подъедет, запустишь эколога.
Набрав на клавиатуре нехитрую комбинацию, Артемьев преобразил свой кабинет в белоснежный храм из «Андрея Рублева» Тарковского.
На лице секретарши удивление сменилось настороженностью, когда ее шкуры начали превращаться в монашеское одеяние.
– Шеф, – осторожно выговорила Лена, когда Артемьев ввел в видение монахов, расписывающих стены образами святых. – Вы увлеклись религией?
– Религией увлекаются идиоты, – ответил Артемьев, продолжая настраивать видение. – Нормальный человек или верит в бога или нет. Ты сама в бога веришь?
– Ну… – неопределенно протянула Лена. – Я думаю… Он есть.
– Тогда чего ты так испугалась?
– Одно дело – я, другое дело – шеф. Ни за что не променяю мини на глухой платок. Разве что в видениях.
Артемьев оторвался от увлекательного занятия, молча посмотрел на секретаршу и изрек:
– Если шеф скажет надеть паранджу, твое дело – спросить, насколько черной она должна быть. А если надеешься соскочить – забудь об этом. Я запугаю всех твоих потенциальных работодателей, и тебе придется уговаривать меня взять тебя обратно.
– Может, нам стоит поговорить о прибавке? – вскинув брови, осторожно поинтересовалась Лена.
– И не мечтай.
– Я так и знала, – вздохнула она.
Секретарша вышла из кабинета, и Артемьев попытался мысленно «накрутить себя». С утра у него было хорошее настроение. Совсем неподходящее для разговоров с церковниками.
Представитель патриарха оказался высоким, тучным мужиком лет шестидесяти. Он был по обыкновению бородат и облачен в черную рясу.
«Действительно, новенький, – подумал Артемьев, одарив гостя оценивающим взглядом. – На борца похож».
– Здравствуйте, сын мой, – от дверей поздоровался священник.
– Здравствуйте. Только вы мне не отец, – не вставая с кресла, добродушно сказал Артемьев и широким жестом предложил гостю присесть на один из стульев, стоявших вокруг стола из струганых досок, почерневших от времени. – Проходите, присаживайтесь.
– Все мы дети Господа, – не подав и вида, что оскорблен таким приемом, подходя к столу, сказал священник.
– Вы уж точно не Господь, а я старше вас на два года. Так что при любых обстоятельствах мы не родственники.
– Как поживаете, господин Артемьев? – спросил священник, присаживаясь на стул.
– В общем и целом неплохо.
– В словах ваших я слышу неуемную гордыню, – с ходу начал атаку священник.
– Не вижу причины, чтобы не погордиться прожитыми годами. Дело, которому я отдал много сил, процветает. Дети давно выросли и встали на ноги. Дочь осталась в России, вышла замуж за успешного бизнесмена, сын уехал в Австралию, входит в тройку крупнейших владельцев горнодобывающих компаний. Жена на старости лет обожралась деньгами и не вылезает из странствий по Европе. Внуки… тоже вроде бы неглупы. Жизнь удалась, умирать мне совсем не страшно.