Видеть, не глядя
Шрифт:
– Сури, ну потерпи немного, - попросила Веса, сидящая рядом со мной.
– Послезавтра уже всё узнаешь. Поверь, в ритуале нет ничего страшного.
– И может даже он тебя немного разочарует, - вставила Айда.
– Ладно, тебе можно рассказать, как всё будет происходить, - подумав, сказала Эсмарх.
– Всё равно тебя воспитывали не у нас, и ты так и не прониклась торжественностью момента и благоговейным ожиданием чуда. Что не говори, а Айда права - тебя ритуал скорее разочарует. Это для молодняка каждое действие праздник, а ты не девчонка пятнадцати - семнадцати лет, чтобы восторгаться всем, а потом перед подружками,
– И всё?
– услышав такое, я действительно испытала разочарование.
– А какие манипуляции?
– Эк шустрая какая!
– фыркнула Эсмарх.
– Это не твоё дело. Такое рассказывается только избранным, будущим Старшим Пифиям. Для остальных - это секрет!
– Понятно, - ответила я, чувствуя облегчение, что ничего страшного со мной делать не будут.
– А я-то думала, что заставите какие-нибудь испытания проходить, или заклятия какие-то произносить, ну или ещё что-нибудь делать не совсем простое.
– Я тоже когда-то думала приблизительно так, - Веса тихо рассмеялась.
– Я когда прошла ритуал и пришла в себя, чувствовала немного обманутой.
– Вот-вот, - поддержала Айда.
– Но всё же пусть мы не видим сам момент таинства, осознание причастности к своеобразному волшебству позволяет себя чувствовать особенной. И если уж совсем честно - появляется капля гордости, что теперь ты не такая, как, например, твои подружки, ещё не прошедшие ритуал.
– А молчат все, чтобы молодняк стремился быстрее постигнуть все премудрости работы Пифий, и быстрее хотел стать настоящей Пифией, - поучительно сказала Эсмарх.
– И ты будешь молчать. А то если всем раззвонить про транс, лишим молодых самого момента таинственности и ожидания чуда. А оно ведь тоже есть. Ты слепнешь окончательно во время ритуала и после видишь уже совсем другой мир.
– Хорошо, буду молчать, - заверила я.
– Но не совсем понимаю, как вы добиваетесь этой слепоты...
– Нет, ну ты посмотри какая настырная!
– возмущённо произнесла Эсмарх.
– Ей и так рассказали больше, чем другим, а она тут же начала выпытывать и то, что знать не нужно.
Услышав это, я рассмеялась, вспомнив поведение Яна ночью в гостинице. "И он ведь не отставал, когда я пыталась уйти от вопросов и задумалась о нас с ним. Здесь похожая ситуация - я, как и Ян, пытаясь протиснуться дверь, которую для меня немного приоткрыли", - подумала я и весело сказала:
– Всё-всё, больше с вопросами не лезу. Скромно молчу и с нетерпением жду ритуала.
– Вот так-то лучше, - с напускной ворчливостью сказала Старшая Пифия, а потом серьёзно добавила: - А теперь рассказывай про подопечную, которая не даёт тебе покоя уже сейчас. Голос беса сильный? Ангел противостоит ему?
– Голоса ангела я вообще уже не слышу, - ответила я.
– А голос беса становится всё сильнее...
– Это плохо, - сказала Веса.
– А что бес говорит-то?
– спросила Айда.
– Да не перебивайте вы! Дайте Сури самой всё рассказать, - цыкнула Эсмарх.
– Ну, дальше!
– Судя по всему - это бес какой-то молодой девочки, и подталкивает он её поочерёдно
– Фу!
– все три женщины моментально возмутились.
– Мерзавец! Тварь!
– Согласна, - ответила я, чувствуя, как и у меня внутри всё протестует.
– А что подопечная хочет сделать?
– повозмущавшись, спросила Эсмарх.
– Она мечется меж двух вариантов - убить отчима, то есть отравить его. Или же убить себя...
– И то, и другое - грех большой для души, - сказала Старшая Пифия.
– Но с другой стороны - это нам только на руку. Когда и сам бес не знает, чего больше хочет, это сбивает людей с толку, а нам даёт время.
– Это время только усугубляет мучения девочки, - с горечью сказала я.
– Отчим - ещё та похотливая скотина, и девочка мучается... А я не знаю, как ей помочь, ведь не могу понять - где она...
– Ничего, уже скоро сможешь ориентировать в пространстве, - заверила Веса.
– Только вот жаль, что такое дело тебе попалось первым. Эта грязь вызывает такое омерзение...
– А когда у нас были лёгкие дела?
– спросила Эсмарх.
– Всё вызывает отвращение.
– Не скажи, - произнесла Айда.
– Если пытаешься остановить какого-нибудь самоуверенного подонка, желающего самоутвердиться с помощью преступления и жертвы абстрактны, то это одно. А вот когда вынуждена слышать боль человека и нужно его остановить - это другое. В ситуации с этой девочкой - она жертва, и такие дела накладывают отпечаток на наши души.
– Может быть и так, - не стала спорить Эсмарх.
– Но отпечаток накладываю не только такие дела, а все.
– Меня сейчас больше заботит не философская сторона вопроса, а конкретные действия, - сказала я.
– Не знаю, как поступить в этой ситуации. Как я понимаю, девочка она ещё молодая, да и скромная, тихая и пугливая, чем и воспользовался отчим, а тут такое... Что делать? Сразу в полицию заявлять? Но тогда девочка от стыда может наложить на себя руки, когда дело предадут огласке. Прийти к её матери и всё рассказать? А вдруг она не захочет такому верить? Это нанесёт девочке ещё большую моральную травму. Поймать где-нибудь этого ублюдка и в морду дать? А смысл? Это ведь по сути, болезнь... Будет не эта девочка, так другая....Даже и не знаю, что предпринять, когда найду её.
– Во-первых, нужно выяснить - что за семья. Разузнать о матери и отчиме, - поучительно сказала Эсмарх.
– Ведь по-разному бывает. Ладно, если это какие-то алкоголики и пропойцы. Может матери вообще плевать на всё, и мы сможет забрать у них девочку. А бывает, что такой гадостью занимаются и вполне успешные люди. Если отчим твоей подопечной какой-нибудь состоятельный человек, и мать девочки полностью от него зависит, то может, и вообще понимания от неё не добьёшься. Да и последующие действия самой девочки нельзя сбрасывать со счетов. Ты молодец, Сури, что думаешь не только о том, как остановить её, а и о возможных последствиях твоих действий. Если она скромная тихоня, огласка сильно ударит по ней. В общем, я так скажу - нужно разбираться на месте. Сейчас продумай возможные варианты, а как пройдёшь ритуал и определишь её местонахождение, сразу поедешь туда. А мы будем на связи и поможем тебе.