Видеть сердцем
Шрифт:
— Спасибо.
— Даш, ты чего? Ты не рада?
— Не сейчас, Стас. — я сбросила вызов и закрыла глаза. Он звонил еще несколько раз, но я не взяла трубку. Нужно принять решение. Важное решение, от которого теперь зависит несколько судеб.
Поздно вечером я взяла себя в руки, настроилась на разговор и отправилась в больницу. На остановке заскочила в банкомат, понимая, что в такое время меня просто так к нему не пустят. Сняла деньги и решительно вошла в здание. На нужном этаже аккуратно вложила в карман дежурной медсестры красную купюру и меня пропустили, разрешив остаться до утреннего обхода.
Увидев его, я перестала дышать. Он снова похож на себя, только марлевая повязка на глазах напоминает о том, что случилось.
— Арс… — произнесла на выдохе его имя. Он повернул голову в мою сторону, но через секунду странно обмяк, будто потерял сознание. Я перепугалась и побежала за медсестрой. Та успокоила, объяснив, что ему вкололи какой-то препарат перед моим приходом, чтобы он спал. Вот его и вырубило. Это теперь до утра.
Вернулась в палату, приставила стул к кровати и осторожно коснулась пальцами его руки. Только сейчас в полной мере ощутила, как я соскучилась по нему, но вместе с этим ощущением накатили боль и обида за то, как он поступил со мной. Отдернула руку и поняла, что не готова пока простить его. Пусть придет сам, если пожелает. А если нет, значит я действительно ему не нужна. Снова осторожно коснулась его руки и покинула палату, так и не рассказав самую важную новость в своей жизни.
Глава 29. Арс
Ее запах остался в палате. Еле уловимый, тонкий аромат духов. Но я узнаю его из тысячи. Она была здесь. Моя маленькая упрямая девочка все же пришла. Теперь я уверен — точно моя. И как раньше не разглядел? Слепой придурок! Горько усмехнулся двусмысленности фразы. И во всех смыслах она мне идеально подходит.
Долго заниматься самокопанием мне не дали. Сначала медицинский обход, потом какие-то процедуры. Потом снова заходил лечащий и сказал, что к вечеру снимет повязку. Потом меня снова накормили отвратительной больничной едой. И я услышал заветное:
— Папа… — на мою кровать вскарабкался Тим и крепко обнял за шею. Прижал сына к себе и вдохнул аромат его волос. Он пахнет чем-то сладким.
— Привет, мой родной. Привет… — глажу его по спине, по волосам. — Как же я скучал.
— Здравствуй, Арсик. — мама похлопала меня по руке. — Как ты, мой мальчик?
— Все хорошо, мам. Теперь точно все будет хорошо. — Тим заерзал, устраиваясь удобнее рядом со мной, но убегать не торопился. Он тоже сильно скучал. Вырисовывая маленьким пальчиком что-то на моей руке, он тихо слушал разговор двух взрослых. — Даша приходила… — наконец произнес я и это сразу стало похоже на реальность, а не фантазию в моей голове.
— Поговорили?
— Нет. Мне вкололи снотворное, я отключился.
— Плохо. — ответила мама. — Вам обязательно нужно поговорить. Помирись с девочкой, Арсик. Она не заслужила такого отношения.
— Знаю. Я выйду отсюда через пару дней и поеду просить прощения.
— Вот и правильно. Тимурка у меня пока пусть побудет. Не надо ребенку видеть, как ссорятся взрослые. Он и так насмотрелся.
— Мы не будем ссориться, мам.
— Арсик, ты очень сильно ее обидел! Разве так я тебя воспитала? Скажи мне, сынок? — ее голос дрогнул.
— Я постараюсь
— Не “постараюсь”! Ты должен это сделать. Должен, понимаешь?
— Да. Спасибо.
Тиму все же наскучило лежать, он сполз с кровати. Топая ножками по полу, бродил по палате и под периодические замечания бабушки не трогать то одно, то другое, без умолку рассказывал про то, как он жил с мамой все эти дни. А я улыбаюсь. Мне просто хорошо от того, что он тут.
Только мама с Тимом ушли, ко мне пришел еще один посетитель. Сергей.
— Ты больше никого не ждешь? — спросил он вместо приветствия.
— Что-то случилось? — я сразу напрягся.
— Не то, чтобы… Просто я раскопал кое-что интересное. Ты должен знать.
— Слушаю. — сел на кровати и весь обратился в слух.
— Помнишь ту историю с пропавшим оружием? Конечно, ты помнишь! Ты ведь тогда чуть не сел за эту сволочь. — я стиснул до боли зубы, но друга перебивать не стал. — Я узнал, куда ушло это оружие. Его ведь так и не нашли? — конечно нет. Зачем он спрашивает, если уже ответил на этот вопрос. Дело тогда перешло в висяк, а затем закрылось за давностью.
— Нет. — все же озвучил в слух, когда не дождался продолжения от Серого.
— В тебя стреляли из этого оружия. — ошарашил он меня. — Как выяснилось, твой клиент оказался чист. Законопослушный гражданин, честный бизнесмен и все такое. Не без косяков, но и без явного криминала. А вот его оппонент — личность крайне интересная. Он поднялся, скупая оружие у таких, как Вит. У солдат, которые решили срубить бабла за счет родной армии.
— Подожди, но ты же говорил, снайпер чужой… Вит нанял.
— Так я и не отрицаю. А ты думаешь, ему удалось все сразу продать? Конечно нет. Кое-что осталось. Так что снабдить его оружием не было проблемой.
— И ты, конечно, нашел.
— Это мой хлеб, Арс. Находить то, что больше никто не может. Я нашел человека, который опознал Виталия и рассказал за определенную сумму и без огласки, что у него есть старый дом в деревне. Мои ребята скатались за сто пятьдесят километров за город, подышали свежим воздухом и нашли дом. В доме, подпол, а там мини-склад. Ты, похоже, был не единственным, у кого из-под носа пропадало оружие. Только вот как эта сука выходил сухим, я так понять и не смогу. Везло, черт побери! Но сейчас не это важно. Важно другое. Я знаю, что за провокацию заплатили. Знаю, кто заплатил и чем. Ты, думаю, тоже теперь знаешь. А еще я нашел снайпера. Но тебе его не отдам.
— Почему? — дернулся с кровати.
— Потому что хватит крови, Арс. Вита было достаточно. А этот сядет пожизненно. Я устрою. Не доживет даже до половины срока. Это я гарантирую. Но крови, друг мой, на твоих руках больше не будет. У тебя сын. Подумай о нем.
— Спасибо. — пребывая в полнейшем шоке просипел другу. В горле сухо, как в пустыне. — Я идиот! Я считал его другом. Я ведь проверял, Серый! Я следил! Как?
— Ты не всесилен. Хорошо отработанная схема, прикрываемая влиятельными людьми. Да и не твоя это работа — в детективы играть. Ты военный, боец, охранник. Кто хочешь! Но точно не детектив. Не вини себя. Я сам в шоке. Но мы со всем разберемся. Машина уже запущена, обратной дороги нет. Головы полетят и с верхов, вот увидишь.