Видишь Суслика?
Шрифт:
Дно оврага было очень каменистым. Огромные скалы, обнажённые давно пересохшей рекой, образовывали своеобразный карман, куда и скользила машина Хорька. Она тихонько ткнулась в дальнюю скалу, и осталась лежать между двумя боковыми. Суслик неспеша спустил БТР по склону и не снижая скорости, как тот бык из анекдота, переехал лежащий Комацу с уныло крутящимися колесами. Прямо по колесам как по мостку. Выбравшись из оврага, он успешно финишировал.
С дикими криками радости обнимающаяся парочка потных грызунов вывались из боевой машины, а следом за ними, придерживаясь за борта, выполз инструктор. Нетвердым шагом он
За Комацу выслали бригаду техников и тягач, Орочи пребывал в глубокой задумчивости, а компания из Ласки и адьютанток тем временем проводили внеплановую медкомиссию, чуть ли не раздевая кадетов.
Когда все прибыли обратно на плац, было решено испытания прекратить, машины принять, а курсантов напоить, накормить и отправить обратно в школу – уж очень напряженным выдался заезд. Да и четвёртый ящик сакэ кончился.
Перебинтованный Хорёк с фингалами под обеими глазами представлял из себя памятник невозмутимости. Зато его напарник устроил истерику: кричал, что это было не честно – дескать, не может Суслик так водить! На что невозмутимый Джунграик возражал, что они с другом всегда получают высший балл, а потому – иди-ка ты, неудачник, нафиг… Но было видно, что Сёго думает примерно о том же, только не знает, кто его так подставил.
Фудзивара, Минамото и Ласка остались праздновать победу с начальством полигона, комиссией, адьютантками, и генералами, которые на радостях за победу Фудзивара пригласили праздновать всех. Не участвовавшие кадеты из вежливости отказались, а Сёго просто не пошёл…
Старая японская истина – сколько саке не бери, всё равно за ним ехать придется. В результате празднования Суслик и Хомячок были затисканы, несколько раз их затаскивали в пустующее помещение для женского персонала под разными предлогами, но всегда всё заканчивалось одинаково. Адьютантки и Ласка, вооружившись фотоаппаратами, заставляли их участвовать в таких фотосессиях, что Суслик просто офигевал и тупо следовал указаниям 4-го номера или Ласки. Ему было всё равно, что делать, лишь бы это было сказано ласковым, бархатистым голосом ему на ушко. При этом частенько губы порядком захмелевших женщин касались кожи, как будто случайно, а руки красоток находились в самых неожиданных местах.
Хомячок же возмущался и бушевал, но его призывали «быть мужиком и делать как сказано!»
«Подкаблучник растёт!» - подумал Валентин, когда Суслик от очередного женского прикосновения ушел в Нирвану…
Орочи вернул их в школу к отбою, самолично передав на руки курсовому батьке и, ехидно ухмыляясь, чего за ним никто и никогда не замечал, передал сообщение, что фотографии прибудут «примерно через неделю». После этого Валентин пообещал Кадзуо называть его исключительно «Орыч» - но своё решение мотивировать отказался.
А на следующей неделе триумфатора ждало самое большое разочарование в новой жизни!
Примечание к главе 7
Йоши (??) – восклицание, означающий «ну ладно!» «Давай начнем!»
Глава 8 «Друг за друга если надо вступим в драку и умрем!»
– Утро ясное настало! Одеяло усвистало! Шесть утра! Вставать
Голый Хомяк скакал по комнате в поисках одежды. Как обычно, на его половине комнаты царил полный хаос. Оставалось нерешаемой загадкой, как он вообще что-то находил в том беспорядке, в котором валялись его вещи: учебники, тетради, ручки, карандаши и прочие предметы. Дополнялся бардак фантиками от конфет, еще не съеденными конфетами, кусками пластилина, обрывками рисунков и салфеток.
– У меня трусы украли! Извращенцы! Хоть полицию вызывай!
Суслик только махнул рукой, направляясь в ванную. Со сна голова была еще ватная. Но на то, чтобы прийти в себя, времени особо не было. Прозвенел звонок, означающий трехминутную готовность к зарядке. Пришлось ускориться и не засиживаться на троне. Суслик умылся, открыл шкаф.
Вал скептически усмехнулся, узрев летний вариант спортивной формы: белая футболка с эмблемой факультета и короткие черные шорты. Он такие не носил, наверное, с детского сада. –
«Вспомним детство. Кто шагает дружно в ряд...»
Джунгарик уже отыскал пропавший предмет гардероба и был «готов к труду и обороне». «Прям мечта анимешника! – фыркнул Вал, – а девчонки, наверняка, в таких шортиках просто загляденье. Вот сейчас и насладимся!»
Топот ног наполнил все здание. Бодрой толпой кадеты выскочили на улицу и трусцой побежали к стадиону. Вал вертел головой, рассматривая братьев по школе.
«Так-с, а сестрёнки-то где?»
Сколь хватало обзора, только парни с мохнатыми ногами. Зрелищно, но Вала эта картина оставляла равнодушным, он все же предпочитал традиционные ценности.
«В смысле? В школе только мальчики? Как в монастыре?»
В универе, детище Министерства обороны далекой Родины, среди курсантов был малюсенький поток девушек-прелестниц. Им выделили отдельный корпус, свои группы, но именно на спортивных занятиях и в столовой они часто пересекались с парнями.
Суслик прилежно выполнял все упражнения, чем вызывал недоумение Джунгарика, но его мысли были где-то далеко.
Обращение ко второму «я» подтвердили печальное подозрение: никакого гендерного разнообразия. Он горестно вздохнул: «Жуть! Хоть в суд по правам человека пиши. Иль в женский монастырь податься?» Кадзуо любезно напомнил, что ему не знакомо упоминание женских монастырей в Японии.
«И как вы тут живете…» – Вал задал в голове Суслика риторический вопрос.
Настроение, вполне бодрое перед зарядкой упало ниже уровня городской канализации. Перспектива раздельного обучения не особо радовала. Не то, чтобы Вал был сильно озабоченным, но девчонок любил. Да и юное тело Фудзивара явно жаждало любовных приключений. Хоть каких-то.
Конечно, была красавица-медсестричка. Но если все время наведываться в лазарет, то из школы и комиссовать могут… Злой от разочарования Вал
долго стоял под душем. А затем галопом мчался за толпой на завтрак, дабы не опоздать и не получить взбучку от курсового.
Столовая ностальгически напоминала пионерский лагерь. Конечно, настоящих пионеров Валентин уже не застал, но по инерции детские лагеря в России все еще так назывались. Просторный зал был заставлен длинными столами. За каждым курсом и отделением закреплены свои места. Кадеты привычно хватали подносы, брали приборы. Дежурные бойко раздавали тарелки и кружки.
«Овсянка, сэр!»