Видишь Суслика?
Шрифт:
– Я провожу, - Ласка взяла его под руку. А слева повис Синдзи, чуть не уронив друга.
– Мелочь, кыш! – замахнулась на него медсестра.
– Пусть, – заступился за друга Суслик. Присутствие мелкого помогало отвлечься от соблазнительной близости красотки.
Троица вышла из госпиталя. Четырехэтажное здание, лишенное хоть какой-то индивидуальности, стояло на отшибе, почти у самого забора, окружающего территорию школы. Строения школы вообще не отличались разнообразием.
Рядом располагался большой стадион. По беговым дорожкам в этот вечерний час трусили лишь заядлые спортсмены
Суслик видел, как все встречающиеся по пути кадеты старше пятнадцати лет чуть не сворачивали шеи, провожая взорами Ласку. Улыбочки и ухмылки, вздохи и подзуживание друг друга сопровождали любое появление молодой женщины среди юнцов.
У жилого корпуса Джунгарик попал в цепкие лапы преподавателя истории. На будущей неделе предстояла межшкольная конференция, и администрация выбрала в качестве докладчика самого младшего курсанта последнего года обучения. Разумеется, доклад был составлен заранее, полагаться в этом деле на Синдзи было рискованно. Но любой зал замирал, когда за кафедру на сцене вставал очаровательный блондинчик, обводил слушателей своим чистым взором и начинал вещать звонким голосом. Что бы ни зачитывал этот милашка, школа всегда получала грамоты и дипломы.
Суслик усмехнулся, глядя как рослый полковник утаскивает слабо трепыхающегося Джунгарика. Ласка тоже фыркнула, чуть пихнула локтем:
– Зацапали малявку! И поделом!
– Почему?
– Вчера мелкий вредитель ухитрился, сама не знаю в какой момент, вписать в рецепты на витамины для младшекурсников слабительное! Как ты с ним уживаешься вообще?
Суслик растерянно пожал плечами. Внимание было полностью поглощено собеседницей, но он едва понимал, что она говорит. Суслик не слушал, Суслик смотрел. Ее близость заводила, а завистливые вздохи однокашников льстили самолюбию. Ласка же нежно, о-о-очень нежно поддерживала «раненого бойца».
«Красотка будет моей! Ей тут явно скучно! А остальные пусть ревниво разевают хлебала!» Цель выбрана. Ступор и растерянность отступили, а мысли из броуновского движения обрели некую стройность.
– Я бы зашел завтра в лазарет ещё раз. – сказал Вал. Маленький Суслик в голове испуганно прижал ушки.
– Я сама вызову, когда твой спец на консультацию приедет. А будет хреново, сначала к курсовому иди.
– Да не, я по-другому поводу – ну там, посидим где-нибудь…
– Посидишь на унитазе, дорогуша! – осадила его Ласка и щелкнула по носу, - не зарывайся, малёк!
«Вот ведь чертовка! Ну, держись! Тем слаще будет победа!»
– Ладненько. Давай в кроватку! Будь паинькой, - она потрепала его по волосам, пока он искал по карманам ключ от комнаты. Ее каблучки бодро зацокали по коридору. Было непостижимо, как она в одной и той же обуви умудрялась то двигаться абсолютно бесшумно, а то извещать о своем появлении весь этаж.
Суслик вошел в комнату. Четыре кровати,
Он присел на свою кровать.
«Что ж, бывало и хуже. Аскетично, но пять звезд никто и не обещал. В универе я вообще в казармах спал».
Из окна виднелся спортивный корпус, чем-то напоминавший цирковой манеж. И это по нему ещё не бегали «слоники», то есть курсанты в противогазах. Стадион смотрелся слегка чужеродно. «Интересно, кто проектировал эту чёртову школу? Кстати, её планчик неплохо бы раздобыть».
Дверь врезалась в стенку со смачным звуком, и не менее шумно захлопнулась. Синдзи бросил на тумбочку папку и шуршащий пакет.
– Что это?
– Гуманитарная помощь от словесников. Курсовой батька сказал, ты на вечернее построение не идешь. Я тоже. Готовлюсь к какому-то выступлению. Завтра будут меня в цирке показывать, с номером «Военная поэзия глазами юного поколения».
– Надолго?
– Уже скучаешь? К ужину вернут. Слышь, так что с Хорьком у вас было?
– Мы не сошлись во мнениях по поводу одного места из «Графа Монте-Кристо».
– Брешешь!
Суслик рассмеялся. Неожиданно всплывшая в памяти книжка заставила задуматься о недругах. С местью лучше не затягивать.
– Этот гад со своей шоблой заловили меня, отпинали, требовали отказался от вступления в его команду на предстоящих соревнованиях.
– Скотина! Да я курбатьке его сдам! Доки есть?
– Чё?!
– Доказательства! Что ты, как неродной? Все-таки головкой приложился? Или обеими?
– Чё?
– О! Чёкало зачёкало!
– Хватит, Синдзи! Я пытаюсь думать!
– Ах! Я замер в восхищении и жду, когда польется мудрость. Тазик нести?
Мальчишка схватил пакетик мармелада, разорвал упаковку.
– Лови!
– Конфетный дождь застучал по покрывалу.
– Серьезно… надо что-то решать с Кагосима. Он чуть меня не пришиб!
– Можно рапорт накатать. Но нужно подтверждение. А то его слово против твоего. А все знают, что у вас тёрки.
– Доказательств… явных нет – задумчиво протянул Суслик. «И что-то заставило Ласку промолчать. Выяснить бы что и почему. Но Хомяку этого пока не следует знать». Взгляд скользнул по видеокамере, установленной на столбе, что был хорошо виден из окна. Камера поражала своими огромными размерами – Валентин такие видел только на особо защищенных объектах, где бронировали даже дверь туалета.
– Может, он на камерах засветился? – предположил Синдзи.
– Это мысль! Давай быстрее, пока построение на большом плацу!
Парни тихо прошли пустой коридор, спустились по черной лестнице, и Джунгарик ловко отомкнул дверь запасного выхода. Этот маневр не был ни для кого тайной, но офицеры не придирались к последнему курсу, предоставляя будущим бойцам некую иллюзию свободы. Именно этим путём Суслик каждый день выбирался из общежития на пробежку по руинам. Вал с удивлением отметил, что Суслику и правда удаётся сохранять своё увлечение паркуром в тайне от администрации, иначе лазейку на явно опасные для курсантов развалин давно бы закрыли.