Видоизмененный углерод

Морган Ричард

– Вот как? Неужели не смогли найти никого подешевле? – Она обвела рукой вокруг. – В чём дело? Я стала знаменитой, пока находилась на хранении?

– В определенном смысле да, – осторожно произнес я. – Наверное, нам будет лучше поскорее покончить с формальностями и тронуться в путь. Нас ждет лимузин.

– Лимузин?

Услышав прозвучавшую в её голосе недоверчивость, я улыбнулся – впервые за сегодняшний день.

Ирена Элиотт словно во сне подписала акт об освобождении.

– И

все же, кто вы такой? – спросила она, когда лимузин поднялся в воздух.

Я поймал себя на том, что в последнее время этот вопрос задают мне слишком часто. Настолько часто, что я уже сам захотел найти на него ответ.

Я не отрывал взгляда от навигационного блока лимузина.

– Друг, – тихо произнес я. – Пока это все, что вам нужно знать обо мне.

– Прежде чем мы приступим к чему бы то ни было, я бы хотела…

– Знаю. – Как раз в это время лимузин накренился, ложась на курс. – Мы будем в Эмбере через полчаса.

Я не стал оборачиваться, но даже боком почувствовал обжигающий взгляд Ирены Элиотт.

– Вы не из корпорации, – твердо произнесла она. – Корпорации так никогда не поступают.

– Корпорации идут на все, что может принести прибыль. Вам надо расстаться с предубеждениями. Разумеется, если нужно, корпорации сжигают целые деревни вместе с жителями. Но если требуется продемонстрировать публике человеческое лицо, они натягивают человеческое лицо и показывают его.

– И вы являетесь этим человеческим лицом?

– Не совсем так.

– Какую именно работу я должна буду выполнить для вас? Что-то противозаконное?

Достав из кармана цилиндр с загрузчиком вируса, я передал его Ирене Элиотт. Взяв цилиндр обеими руками, она с профессиональным интересом изучила распечатку. Насколько я понимал, это был первый тест. Я вытащил Элиотт из хранилища потому, что она будет моей в той степени, в какой не будет никто из людей Кавахары. Но помимо этого мне приходилось полагаться лишь на интуицию и на заявление Виктора Элиотта о том, что его жена знала свое дело. Так что сейчас меня охватило беспокойство: в правильном ли направлении я иду? Кавахара была права. Благотворительность может обойтись очень дорого.

– Так, посмотрим. У вас здесь вирус Симультек первого поколения. – Она говорила медленно, презрительно растягивая каждый слог. – Музейная редкость, можно сказать, реликвия. И вы поместили его в оболочку быстрой выгрузки, сделанную по последнему слову техники и оснащенную системой постановки помех. Давайте не будем пудрить мне мозги. Скажите прямо, в чем дело. Вы собираетесь нанести удар?

Я молча кивнул.

– По какой цели?

– По виртуальному борделю. Управляемому искусственным интеллектом.

Элиотт беззвучно присвистнула.

– Надо будет что-то излечить?

– Нет, заразить.

– Заразить? Вот этим? – Она похлопала по цилиндру. – Так что же это такое?

– Вирус Роулинга 4851.

Ирена

Элиотт застыла.

– Это не смешно.

– А я и не думал шутить. У вас в руках спящий вариант вируса Роулинга. Размещенный в оболочке быстрой выгрузки, как вы правильно заметили. Коды активации находятся у меня в кармане. Мы должны будем заразить Роулингом базу данных борделя с ИскИном, ввести код активации и наглухо закрыть крышку. Разумеется, будут ещё всякие побочные мелочи, связанные с системами слежения, но общая идея такова.

Она странно посмотрела на меня.

– Вы представляете каких-то религиозных глупцов?

– Нет, – слабо усмехнулся я. – Ничего подобного. Итак, вы сможете это сделать?

– Все зависит от искусственного интеллекта. У вас есть его характеристики?

– Не при себе.

Элиотт протянула мне оболочку с вирусом.

– В таком случае я пока что не могу дать вам ответ, так?

– Я надеялся услышать от вас именно это, – удовлетворенно произнес я, убирая цилиндр в карман. – Как вы себя чувствуете в новой оболочке?

– Ничего. А почему вы не смогли вернуть меня в мою собственную? В ней я бы смогла гораздо быстрее…

– Знаю. К несчастью, не все в моих руках. Вам сказали, сколько времени вы провели на хранении?

– Кажется, кто-то сказал, четыре года.

– Четыре с половиной, – уточнил я, взглянув на документы об освобождении, на которых поставил свою подпись. – К сожалению, за это время ваша оболочка успела кому-то приглянуться, и её выкупили.

– О.

Элиотт умолкла. Шок, который человек испытывает, впервые пробуждаясь в чужом теле, ничто в сравнении с бессильной яростью, вызванной осознанием того, что в его собственном теле сейчас разгуливает кто-то другой.

Это сродни обнаружению супружеской измены, к которой примешивается изнасилование. И как в обоих этих случаях, самым страшным является ощущение собственного бессилия. К случившемуся просто надо привыкнуть.

Молчание затягивалось. Посмотрев на застывший профиль Ирены Элиотт, я кашлянул.

– Вы точно хотите этого прямо сейчас? Я имею в виду, заехать домой?

Она даже не потрудилась повернуться ко мне.

– Да, хочу. У меня дочь и муж, с которыми я не виделась почти пять лет. И вы полагаете, что это, – она указала на себя рукой, – может меня остановить?

– Нет.

Впереди на темной полоске берега показались огни Эмбера, и лимузин начал спускаться. Я краем глаза следил за Элиотт, отмечая нарастающую тревогу. Прикусив нижнюю губу зубами нового тела, Ирена, шумно дыша, беспокойно терла ладонями колени.

– Они знают о моем освобождении? – наконец спросила она.

– Нет, – коротко ответил я, не желая вдаваться в подробности. – Компания «Джэк-Сол» заключила контракт с вами. К вашей семье это не имеет никакого отношения.

– Но вы устроили нашу встречу. Почему?