Видящая во снах
Шрифт:
В груди Ромы все сжалось. Он еще никогда не чувствовал себя настолько беспомощным.
– Провалилась ваша попытка повесить на нас с женой обвинения, да? – довольно проговорил Маслеников.
Скоблев резко обернулся, не находя слов для ответа. Рома не любил признаваться в проигрыше, да и обычно не проигрывал. И даже сейчас, когда всем было ясно, что он облажался, внутренний голос все равно не сдавался и призывал продолжать в том же направлении.
– Ладно, уходим, – тихо скомандовал Роман и хотел уже пойти на выход, но взгляд зацепился за тоненькую книжонку на самом верху полки. Никто бы ее и не заметил, если
Скоблев быстро подошел к полке.
– Не смейте ничего трогать! – раздался за его спиной взволнованный голос Юрия Никифоровича.
Но Рома, кажется, даже и не слышал. Привстал на носочки, ухватившись за золотую плетеную закладку, потянул книгу на себя и прочитал вслух:
– «Магические обряды. Книга жизни».
Осмотрев темно-красную обложку, открыл книгу. Текст оказался непонятным. Буквы неизвестного языка, написанные от руки черными когда-то чернилами, выцвели и сейчас выглядели светло-серыми. Брошюрой явно часто пользовались: некоторые страницы истрепались, местами виднелись следы от пальцев.
Рома пролистал до того места, где лежала золотая закладка, и тут же наткнулся на знакомый цветок, нарисованный от руки. Он уже видел его, и не раз.
– Пассифлора, – тихо сказал следователь и посмотрел на Масленикова. Тот стоял молча, как и все, и уверенным взглядом смотрел на Скоблева, словно бросая ему вызов. – Чья это книга?
– Моей жены. А что, иметь книги запрещено?
– Нет. Но я ее забираю.
Конечно, по одной брошюре и догадкам не обвинить человека, но уже хоть что-то.
– Я не разрешаю! Это семейная реликвия! – попытался возразить Юрий Никифорович, но Скоблев не ответил. Засунул книгу во внутренний карман пиджака и вышел из дома, не обращая внимания на гневные выкрики Масленикова.
Глава 24
– Вы вообще понимаете, что натворили?! – гневное рычание Всеволода Афанасьевича, кажется, слышали все находящиеся в здании. Лицо начальника отдела раскраснелось от злости, а на широком лбу выступила испарина. – Если у вас в Москве так можно делать, но у нас нет! Да как вы вообще додумались подбросить наркотики Масленикову?! Он – уважаемый в городе человек, а вы к нему относитесь, словно к какой-то шпане! Значит так. Руководству уже отправлен рапорт о вашем отстранении. С этой минуты вы больше не имеете права участвовать в расследовании. И ты, – Добролюбов показал пальцем на Леню Морозова, – тоже отстранен. Временно. Скажи спасибо, что я не внес выговор в личное дело! – подполковник прекратил метаться по кабинету и тяжело опустился в рабочее кресло. – Роман Русланович, очень надеюсь, завтра, крайний срок – послезавтра вы покинете наш город. Не скажу, что был рад познакомиться. Последствия ваших ошибок еще предстоит расхлебывать. А сейчас прошу выйти из моего кабинета.
Рома и Леня молча и одновременно поднялись и направились на выход. Все так же молча прошли по коридору. Коллеги оборачивались на них и смотрели кто с презрением, кто с сочувствием.
Зайдя в кабинет, Леня сел на свое рабочее место, «оживил» ноутбук и приступил к работе. Словно несколько минут назад его не отчитывало начальство и сейчас – обычный рабочий день. Только Скоблев прекрасно видел, как с каждой секундой с лица младшего коллеги спадает маска равнодушия
– Ну и? Что будем делать? – спросил Рома, садясь за свой стол и смотря на Морозова.
– Работать, – ответил Леня холодно.
– Это понятно. Что будем делать с Маслениковыми?
Услышав вопрос, молодой следователь словно проснулся. Поднял голову, отрываясь от своего занятия, и пристально посмотрел на Рому, пытаясь понять, шутит тот или нет.
– Вы серьезно? Отстранения от дела вам не хватило? Мне так вполне. Я еще нуждаюсь в работе и не собираюсь отсюда уходить. Вы уедете и забудете все, а мне в этом городе жить.
– И ты решил все оставить как есть? Леня, люди умирают, и мы должны найти виновного.
– Найдем, не переживайте.
– Ты, кажется, не понимаешь.
– Да что я должен понять, черт вас побери?! – сорвался Морозов и ударил кулаком по столу.
– А то, – Рома встал из-за стола, подошел к коллеге, достал из внутреннего кармана пиджака небольшую книжицу в красном переплете с золотой закладкой и положил ее перед Морозовым.
– Ну и? Вы конфисковали книгу у Масленикова. Только вот зачем?
– Сейчас поймешь, – Скоблев потянул за закладку и открыл нужную ему страничку. – Вот, смотри. Ничего не напоминает? – он указал на цветок, нарисованный чем-то похожим на грифельный карандаш.
– Ну цветок.
– Не просто цветок, а пассифлора. Именно ей травили девчонок. Но это еще не все. Я перевел текст, – Рома перевернул страничку. – И вот что нашел: здесь описывается ритуал на древнем кельтском, для которого нужны шесть самых важных органов человека и проводник. У них уже есть мозг, сердце, легкие, матка, глаза. Не хватает только языка. Думаю, его заберут у пропавшей девушки.
– А проводник зачем? – поинтересовался Леня, не сводя взгляда с написанного текста.
– Кровь. Проводник – это человек с сильной аурой. Тот, кто владеет способностями. Через него легче передать жизнь мертвому телу. И теперь ясно, почему пропала Оля. Она проводник и поможет закончить ритуал.
– Мертвому телу? – словно не своим голосом переспросил Леня.
– Да, ритуал возвращает человека к жизни. «Оживляя мертвых, мы умертвляем живых» – именно эту фразу я нашел в том подземном лабиринте. Такая же и в самом начале этой книги.
– Татьяна Аркадьевна, – прошептал Морозов.
– Я тоже так думаю. У нее же проблемы со здоровьем. Только вот незадача: чтобы ритуал сработал, она должна умереть.
В кабинете повисла давящая тишина. Мужчины молча смотрели друг на друга. Раньше ни один из них в жизни не поверил бы в подобное. Но все сверхъестественное, произошедшее совсем недавно, поменяло их мировоззрение.
– То есть Татьяна Аркадьевна сначала умрет? Правильно?
– Именно, – подтвердил Рома.
– И что вы теперь планируете делать?
– Нужно пробраться в здание детского дома. Он находится в центре трикселя. Уверен – все будет происходить именно там.
– И как мы это сделаем?
Рома улыбнулся коллеге. Он до последнего не верил, что Леня все-таки согласится на эту авантюру, способную стать чем-то непоправимым для них обоих. Идя вчера в дом Масленикова, Скоблев предполагал, какие могут быть последствия. И все же не жалел. Ведь если бы не тот обыск, они так и ходили бы вокруг да около. А благодаря изъятой книге выяснилось много нового.