Видящий 2
Шрифт:
– Фуры могут уйти, - предупреждает Олег.
– Плевать, мое дело важнее.
Земеля внимательно осматривает меня и веско произносит:
– Я с тобой тогда.
– Вряд ли тебя туда пустят, но, если останешься, буду благодарен. Мне спокойнее будет.
– Плохие предчувствия?
– всерьез интересуется пилот.
– Нет, ничего такого. Хочу просто поговорить кое с кем.
Мне уже надоело, что многие вокруг знают обо мне больше, чем я сам.
Не пора ли узнать причину?
Интерлюдия.
Жарко. Стены монастыря давали прохладу, но при любом
– Господин, к вам посетитель, - постучавшийся послушник доложил как-то неуверенно, что сразу привлекло внимание.
– Ко мне?
– мало ли кто мог приехать, но именно сегодня никаких визитеров не ожидалось.
– Он сказал - к монаху лет семидесяти восьми, принявшему сан в июле 1996 года, и, обладающему влиянием.
– Любопытно...
– Из всей братии только вы подходите под определение. И еще, он передал это, - послушник развернул грубоватую ткань, являя на свет старинную золотую чашу с вложенным документом, - Мы все проверили, чаша чиста, бумага тоже.
Лист бумаги гласил, что чаша датируется концом шестнадцатого века и с большой долей вероятности принадлежала первому в династии Романовых - Михаилу Фёдоровичу. Экспертное заключение было подписано директором Петербургского государственного музея и имело все необходимые печати и отметки об экспертизах. Приложенная к официальной бумаге записка гласила: "Я подумал, вам будет приятно вернуть имущество вашего предка. С всемерным уважением, Егор Васин (бывш.Васильев)"
– Наш пострел везде успел, - скрипуче пробормотал себе под нос монах.
– Еще что-нибудь было?
– Нет, господин, только это.
– Ну, что ж, уважим дарителя. Он еще здесь?
– Да, господин. Прикажете просить?
– Проси. Но не сразу. Пусть ко мне сначала Урский подойдет.
Глава 4.
До сих пор не знаю, совершаю я ошибку или нет?
Вручив после долгих препирательств заготовленную посылку привратнику, удостоился короткой реплики:
– Ждите.
Ждал. Три часа на самом солнцепеке перед воротами кротости и смирения мне не прибавили, но деваться было некуда. Если визит к Задунайским превышал мой уровень на голову, то здесь я вообще был букашкой под микроскопом. Единственное, из-за чего сунулся сюда - страстное желание хоть как-то определиться с дальнейшими планами на будущее. Раз вселенная подкинула мне такой жирный бонус в виде второй жизни, да еще в не самых худших стартовых условиях, то глупо было бы не реализовать все давно похороненные в прошлом мире мечты и амбиции. Там мне во многом помешало ранение, слишком сложно привыкал к отсутствию ведущей руки, потом еще долго не мог адаптироваться к внезапно грянувшему капитализму и рыночным отношениям, а дальше - просто плыл по течению, решив, что мое время уже ушло. Так себе оправдания, если быть честным хотя бы с самим собой, но других нет.
– Надеюсь, ты не в монахи постригаться собрался?
– надо отдать ему должное, Земеля молчал долго: и пока мы добирались сюда на электричке вместе с толпами вырвавшихся из плена душного города на природу отдыхающих, и пока
– Не дождетесь! Вы, значит, с Лехой гаремами меряться будете, а мне целибат блюсти? Не-е-ет, я еще посоревнуюсь с вами в этом деле...
Небывалая для этих мест жара не располагала к дальнейшему диалогу, так что ленивый переброс фривольными шуточками увял сам собой на некоторое время.
– А если не пригласят тебя?
– еще раз попытался реанимировать серьезный разговор Земеля.
– Значит, я - действительно параноик, и навыдумывал всякой ерунды на ровном месте. Пошли, в тенечек хоть отойдем, - машу рукой в сторону трех тоненьких березок неподалеку от ворот, дающих подобие тени в этом пекле.
Расслабив узел шейного платка, какие здесь до сих пор носили вместо галстуков, расстилаю на траве купленную в электричке газету - пятна на костюме от травы не входили в мой список необходимых вещей, и устраиваюсь поудобнее. Земеля, не заморачиваясь, плюхается рядом.
– Думаешь, удастся что-то узнать?
– Не знаю. Надеюсь, конечно, но вряд ли... Разве что подсказок дадут, - откровений не ожидаю, но хоть что-то же мне скажут!
На жаре нас разморило. Не знаю, был ли расчет на это по другую сторону монастырских стен, но, поняв, что еще чуть-чуть, и к моменту встречи моя голова превратится в печеную тыкву, начал принимать меры. Вода, получаемая от использования дара, всегда была одного и того же состава и температуры: чистейшая, как из высокогорного родника, и холодная до ломоты зубов. Наполнив ближайшую яму, попытался настроить ветерок в нашу сторону. Ничего не вышло, но возясь у прохладной лужи, потихоньку пришел в себя. А, развлекаясь магией, никак не мог отделаться от мысли, что не тем я занимаюсь.
Мне бы сейчас учиться, развивать и изучать свой дар, доставшийся по воле случая, а я вместо этого лезу в змеиное гнездо, ни хрена не разбираясь в раскладах. Жаль только, что если не полезу сам - меня туда притащат и явно не на моих условиях. Точнее не так, ставить условия мне и так никто не даст, но хоть что-то выторговать за добровольное сотрудничество хотелось бы. Ну, и быть хоть немного в курсе, на что подписываюсь.
Невеселые раздумья прерывает совсем молоденький монашек, вышедший из калитки и направившийся в нашу сторону.
– Пройдемте, вас примут.
Киваю Олегу, порядок его действий уже обговорен, привожу себя в порядок и следую внутрь обители.
И все-таки я - гений!
Склоняясь в глубоком поклоне перед старым одноруким монахом, я ликовал, что хоть тут догадался правильно. Возраст, залеченные раны, пластическая хирургия, а самое главное - потеря источника, конечно, сделали свое дело, но этот тяжелый властный взгляд я не перепутал бы ни с каким другим. Именно так он всегда смотрел на нас с Митькой со своего ростового портрета в дедовом кабинете, недаром художник, написавший его, считался гением современности. Правда, встала дилемма - как обращаться к хозяину комнат? Ваше бывшее императорское величество? По-моему, оскорбительно получится. Государь? Так он уже давно не правит. И по имени-отчеству не прокатит. Как к монаху? Тоже лажа, из него монах, как из меня балерина, тем более, что правильного обращения и не знаю. Остановился на нейтральном "господин".