Видящий тайное

Щедровицкий Дмитрий Владимирович

Возможность возрастания в духе, постоянного приближения к духовному совершенству – как раз и есть то, что призван каждый «удерживать для себя», творя милостыню. У всякого деяния есть внутренняя и внешняя сторона. Именно милостыня являет собой сгущенное выражение внешней деятельности в области веры, средоточие альтруизма.

Что же такое милостыня? Это начало самоотдачи, первый шаг в заботе не о себе, а о другом. Это начальный момент того процесса, который приводит к восприятию нуждающегося «дальнего» как ближнего, то есть сперва – как человека хотя бы не безразличного, вызывающего

сострадание, потом – как близкого, родного, и наконец – «как самого себя». Так вот, Учитель предупреждает: не творите милостыни ради тщеславия или материального вознаграждения, иначе не будет вам истинной награды – возрастания в любви!

А ведь именно духовного возрастания, совершенствования, уподобления Божественному первообразу более всего недостает человечеству на протяжении всей его истории, а современным людям особенно. Большинство ведь стремится как раз к тому, «чтобы их люди видели» (в том числе с помощью Интернета и других средств массовой коммуникации), а также к обогащению. Но получают ли они при этом награду от Отца Небесного? Становятся ли они радостнее, счастливее?

…И далее Иисус говорит:

Итак, когда творишь милостыню, не труби перед собою, как делают лицемеры в синагогах и на улицах, чтобы прославляли их люди. Истинно говорю вам: они уже получают награду свою. (Матф. 6, 2)

Получают награду – в виде чего? – Удовлетворения гордыни! Они становятся известны, они прославляются людьми. Здесь сказано: «В синагогах и на улицах». Чем отличаются эти два местонахождения – внутри молитвенного дома и вне его? Пребывание в синагоге символизирует здесь надежду на похвалу от избранных, почитаемых людей (книжников, старейшин). А нахождение на улицах – восхваление со стороны простого народа («чтобы прославляли их люди»). Именно с такой целью публично совершают дела милосердия. лицемеры! А что такое лицемерие? Это когда внешнее поведение человека не соответствует его внутреннему состоянию, его настоящим стремлениям.

Екклесиаст описывает такое положение «трудящегося»:

Все труды человека – для чрева его, а душа его не насыщается. (Еккл. 6, 7)

Порой чем меньше насыщается душа, тем больше старается человек поглощать физической пищи. И чем меньше получает он удовлетворения от жизни своей, от дел своих, тем более старается казаться и представляться кем-то и чем-то в глазах других. Это и есть лицемерие.

У тебя же, когда творишь милостыню, пусть левая рука твоя не знает, что делает правая… (Матф. 6, 3)

Иисус напоминает нам о двух противоположных сторонах человека, уподобляя их правой и левой руке. Две стороны в человеке обрисованы и Павлом в Послании к Римлянам:

…Итак, тот же самый, я умом моим служу Закону Божию, а плотию – закону греха. (Римл. 7, 25)

Человек раздвоен! Как говорили древние мудрецы, «разорван в основе своей», в каком-то смысле – двуедин. Но двойственность проявляется

постоянно, а единство достигается редко и при особых условиях. Одной стороной, «умом», человек служит Закону Божьему, другой стороной, «плотью» (под которой разумеется отнюдь не тело, но эгоизм, низшее «я»), – закону греха. И очевидно, что в приведенных словах Иисуса (Матф. 6, 3) под «левой рукой» как раз и подразумевается «плоть» – эгоизм, служащий закону греха.

А что же тогда означает «правая рука»? Она символизирует лучшую сторону человека, служащую Закону Божьему. Почему же «левая рука» не должна знать, что делает «правая»? А потому, что как только «левая рука» об этом узнает, она преисполнит душу гордыней, тем самым сводя на нет духовную пользу от содеянного. «Левую руку», «левую сторону» – все «левое», что есть в человеке, – хотя бы в момент подаяния милостыни, осознанного служения Богу и ближнему, – следует подавлять, оттеснять. «Левое», эгоистическое как бы даже «не имеет права знать» об этом! Как мы скрываем что-то от чужого человека, так должны «скрывать» свои добрые дела от собственной падшей природы – от низшего «я», направляя мысль всецело к Богу и совершая все во Имя Его! А это весьма непростая задача…

Но ведь Иисус простому и не учит: его наставления ведут к внутреннему совершенствованию, что сложно само по себе. Они воспринимаются высшей частью нашей души и исполняются теми, кто желает следовать за Учителем – на протяжении, как говорится, «всей оставшейся жизни». И не только жизни земной – и за ее пределами слова Иисуса не отменимы для человеческого духа, потому что наше совершенствование продолжается и после ухода из земного мира.

…Пусть левая рука твоя не знает, что делает правая,

Чтобы милостыня твоя была втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно. (Матф. 6, 3–4)

Для кого же тайной должна оставаться милостыня? Для окружающих людей? Выше мы процитировали: не творите милостыню с тем, чтобы видели вас люди, – а не так, чтобы они вас видели. То есть можно и открыто, публично подавать милостыню и вообще делать добрые дела. Но главная тайна, которая должна соблюдаться, – это «сокрытие» происходящего от злого начала в нас самих, от нашей собственной эгоистической, падшей, низшей природы. Что же надлежит скрывать? Очевидно, альтруистические побуждения! Они должны воплощаться в дело быстрее, чем корыстолюбивая часть души «спохватится». Прежде, чем эта ленивая, малоподвижная составляющая внутреннего человека успеет пробудиться и соответствующим образом отреагировать:

…Чтобы милостыня твоя была втайне… (Матф. 6, 4)

Итак, мы понимаем, что «втайне» означает прежде всего по секрету от злого начала в самом человеке: чтобы «левая рука не знала, что делает правая». Как, соблюдая тайну, мы никому не сообщаем о предстоящем деле, чтобы нам не помешали его совершить, – точно так же мы обязаны утаивать от нашей эгоистической природы сведения о бескорыстном добре, которому предан наш дух.

Конец ознакомительного фрагмента.