Видящий. На родной земле
Шрифт:
Встреть я его в свои первые дни в игре – непременно принял бы за князя. Дружинники – от безбородых парней до седовласых ветеранов – поглядывали на него с явным уважением, а то и с опаской – но глаза самого Ратибора выдавали в нем воина, а не правителя. Он умел водить дружину в бой и размахивать булавой, разбивая головы врагам князя Мстислава и жителей Вышеграда, но политика, альянсы и прочая муть его явно интересовали мало.
Причем не в силу природного скудоумия – сотни, если не тысячи сражений наверняка сделали его великолепным тактиком… Но не стратегом. Дипломатические выкрутасы требуют от князей именно того, чего Ратибор или не умел, или категорически не желал
И именно поэтому сейчас Ратибор явно чувствовал себя не в своей тарелке. Все его нутро буквально вопило, требуя немедленно истребить понаехавших на земли князя свеев, а их корабли разграбить, сжечь и пустить ко дну… Но за нас замолвил слово Третьяк – далеко не последний из вышеградских купцов, а Злата не побоялась буквально грудью броситься на мечи дружинников, закрывая невесть откуда взявшегося брата со странным именем Антор.
Который – если, конечно, не врал – родился где-то неподалеку, но теперь не только носил одежду и оружие северян, но и назывался ярлом. И служил конунгу Рагнару, отец которого в свое время изгнал с островов Саурона, который убил каменецкого князя Ратшу, который… В общем в голове у Ратибора шарики окончательно зашли за ролики, и он сделал единственное, что мог сделать в подобном случае неискушенный в дипломатических делах матерый вояка: переложил решение с больной головы на здоровую. Точнее, на голову князя. И теперь мы шагали через лагерь прямо к берегу – туда, где причаливали снекки.
– Смотри, боярин, чего учудите – враз голову расшибу. – Ратибор хмуро посмотрел на меня, поглаживая рукоять булавы. – А не сдюжу – так сам князь накажет.
– Да будет тебе, дядька Ратибор. – Я постарался, чтобы моя улыбка получилась одновременно и мужественной, и обаятельной. – Неужто забыл меня? А я вот помню – никак, заезжал ты с дружиной в нашу глушь, все такой же был, только волос седых поменьше.
– Может, и заезжал… Так годков-то сколько прошло, – проворчал в ответ Ратибор. – Много вас таких без подштанников бегало, всех упомнишь? Сейчас-то вон какой детина вымахал, одежи свейские напялил… ярлом величаешься. Уже, поди, и речь родную забыл, и село, где мальцом рос.
Ратибор то и дело отирал вспотевший лоб ладонью. Похоже, всемогущая Система прямо сейчас промывала ему мозги, заставляя вспомнить пацана из деревеньки за лесом. Точно такого же, как остальные – разве что чуть посмелее. Из всех детей маленький Антор первым отважился приблизиться к грозным княжеским дружинникам, а потом еще и попросил у самого воеводы Ратибора подержать меч. Сил в детских ручонках едва хватало, чтобы вытянуть клинок из ножен – но сдюжил, не уронил…
– Не забыл, дядька. – Я тряхнул головой, отгоняя невесть откуда взявшиеся ложные воспоминания – то ли чужие, то ли мои собственные. – Как забудешь. Родная земля – она и есть родная, видать, судьба мне сюда вернуться, да князю службу сослужить…
– Погоди. – Ратибор сдвинул косматые седые брови. – То не тебе решать. Князь сам рассудит, что ему с твоим конунгом делать – принять али прочь выгнать.
– Негоже нас гнать. – Я покачал головой. – Рагнар Бьернсон Саврошке каменецкому – кровный враг. Ужели не подружимся?
– Добро бы то было. – Ратибор, похоже, наконец-то проникся ко мне чем-то отдаленно похожим на симпатию. – Поглядел я на твоих молодцев – славная дружина. А если про тебя Златка не врет – сам Перун князю нового волхва пожаловал, Молчану старому на замену. Да только…
– Здравствуй, Ратибор Тимофеич. Что же за гостей ко мне ты
Голос из-за строя щитов звучал совсем негромко – но все услышали. И проняло – даже Ратибор на мгновение замедлил шаг, будто споткнувшись. А уж в глазах Рагнара появилась такая тоска, которой я не видел с того самого дня, как мы покинули Барекстад.
Не рады нам здесь, ох не рады… Но что поделаешь. Твой выход, Видящий.
– Здравствуй, Мстислав Радимич. – Я выступил вперед, нарушая и субординацию, и все мыслимые местные обычаи. – Не вели казнить, княже, вели слово молвить.
Глава 3
Князь Мстислав: задание выполнено!
Вы получаете 3 000 очков опыта.
– Ты кто таков будешь?
Строй щитов заколыхался и расступился, и навстречу мне вышел сам князь Мстислав. То ли у «Гардарики» закончились типажи, то ли кто-то из славных воителей севера давным-давно пошалил с девчонкой из склафов – правитель Вышеграда оказался чуть ли не копией Рагнара. Со спины и в одинаковых доспехах их не различила бы и родная мать. Даже лица похожи – только Мстислав успел загореть за лето чуть ли не дочерна. Возраста они были примерно одного, может, князь даже чуть помоложе – судя по рассказам Третьяка, Златы и Ратибора – но смотрелся он куда старше своих лет.
То ли из-за преждевременной седины, уже кое-где поблескивавшей в чуть вьющихся русых волосах до плеч, то ли из-за шрама. Рагнару тоже приходилось сражаться во многих битвах, но Тор-защитник ни разу не позволил вражескому клинку коснуться его лица. А вот Мстиславу с божественным покровителем повезло меньше: когда-то давно острие то ли меча, то ли копья оставило на щеке князя след. Ровный белесый рубец прорезал смуглую кожу от левой брови до уголка рта и терялся в короткой бороде. Глаз чудом уцелел – похоже, смертоносная сталь прошла по касательной, скользнув по краю щита или шлему. Шрам ничуть не уродовал Мстислава, но суровости определенно добавлял. Князь выглядел опытным воином – но не солдафоном вроде того же Ратибора. Ему явно приходилось видеть немало битв – и не все из них он выиграл мечом. Серо-стальные глаза просвечивали меня не хуже рентгена.
Да уж, серьезный князь в Вышеграде. И не дурак, ой, не дурак… Такой уж точно не станет казнить без разбора, но и шутить с ним не стоит.
– Антором меня звать, княже. – Я склонил голову. – Я служу конунгу Рагнару Бьернсону, истинному правителю островов Эллиге.
– Непростой ты человек, Антор. – Мстислав склонил голову набок. – Имя у тебя чудное, одежа свейская – да сам ты не свей.
– Наш он, княже, – подал голос Третьяк. – Из скловен родом, недалече отсюда родился, в…
– Цыц! – Ратибор показал купцу кулак. – Молчи, покуда князь говорит.
– Ежели из скловен – почему служишь свейскому конунгу? – Мстислав не без труда выговорил непривычное слово, но не стал заменять ни «князем», ни привычным «боярином». – Ты, я погляжу, парень крепкий, да и не из робких, раз не побоялся вперед Ратибора слово молвить. Ужель такому молодцу бы не сыскалось места в княжьей дружине?
– Давно я с земли родной ушел, княже. – отозвался я. – Много годков минуло – уже и упомню, когда то было. Едва не всю землю исходил, по морям плавал – но нигде себе покоя не сыскал, пока не встретился мне конунг Рагнар. Он дал мне новый дом и назвал ярлом, а по-вашему – боярином. С той поры служу я ему верой и правдой, как тебе Ратибор Тимофеич служит.