Видящий
Шрифт:
– Будь по твоему, склаф. – Рерик уселся поудобнее и отломил кусок пресной лепешки. – Надеюсь, мой рассказ будет стоить хотя бы этого угощения.
Глава 32
Признаться, чего-то в этом роде я и ожидал. Почти все истории северян оказывались прямо или косвенно связаны с конунгом Бьерном Серым Медведем – и Рерик не был исключением. Десятки лет он правил островом Эусвиком – не таким громадным, как Барекстад, но богатым и лесом, и пушниной - и называл себя хёвдингом. Кажется, это означало
– Лишь обычаи, дарованные людям Великим Отцом, помешали мне, - прорычал сэконунг, сжимая огромые – каждый чуть ли не с мою голову размером – кулачищи. – Если бы человек конунга, на север его и в горы, не был бы моим гостем, я бы выбросил его тело воронам!
– Выходит, меч из рук Серого Медведя ты не принял? – уточнил я. – И что было потом?
– Известно, что.
– Ингвар вызывающе посмотрел на Айну. Похоже, эти двое никогда не уставали спорить. – Конунг ничего не забывает и никого не прощает. Готов биться об заклад, что не так много времени прошло, прежде чем в Эусвик пришел не один драккар – но на этот раз с воинами.
– Если бы я мог хотя бы встретить смерть в родном доме! – рявкнул Рерик. – Немало жен людей конунга в тот день стали бы вдовами. Но я был в море – спешил, подгоняя гребцов, чувствовал – но все равно не успел. В Эусвике меня ждали лишь пепел, сгоревшие развалины и мертвецы…
После этих слов притихли все. Даже Айна, явно готовившаяся всыпать Рерику по самое не балуй, защищая конунга, так ничего и не сказала. Дом – это всегда дом. И кому бы ты ни служил, и кем бы ни был твой враг – горе потерявшего родные истены и близких понятно любому.
– Я… я скорблю о твоей потере, сэконунг, - тихо произнесла Айна, опустив голову.
– Сэконунг… – горько повторил Рерик. – Конунг моря, лишенный крыши над головой – так я назвал сам себя, ибо не будет надо мной иной власти, кроме самого Отца Богов и Людей. С тех самых пор у меня нет иного дома, кроме драккара, нет иной земли, кроме холодного царства Ньерда. Мы поклялись мстить Серому Медведю и его людям, пока Один не призовет нас в свои Чертоги. Мой хирд стал моей семьей, но и ее меня лишил меч Рагнара Бьернсона.
И моя «Ведьма» - по крайней мере, отчасти. Передо мной на низкой лавке с кружкой в руке сидел тот, кто хотел перерезать людей Гудреда и забрать его корабль. Тот, кто отправил меня на морское дно. Тот, чьи люди – возможно – убили и Хроки, и Сакса и Синдри. Но никакой злобы я больше не чувствовал. Лишившись драккара и хирда Рерик перестал быть сэконунгом, и стал просто одиноким усталы стариком, которому больше некуда было идти.
– Ты можешь отправиться с нами в Фолькьерк.
Слова вырвались сами. Нет, конечно, я хотел заполучить на свою сторону Рерика – в опустевшем поселении покойного тэна Олафа
– Зачем? – хмуро отозвался Рерик.
Странно – мог бы ведь и сразу послать куда подальше или посмеяться. И ведь смотрел он даже не на меня. Не на Ингвара, с которым им приходилось ходить на одном драккаре. И даже не на Айну, которая… ну, допустим, просто стоила того, чтобы на нее смотреть.
А на Сигмунда. Воришку-драугра, который до сих пор дышал только потому, что вовремя разболтал нам про тайник в золотом в древнем кургане. И чего в это парне могло так заинтересовать матерого сэконунга?..
– Славный Олаф Кольбьернсон и его хирд не вернулись м чужих берегов, - вместо меня ответила Айна. – Там погиб и мой Сигурд. В Фолькьерке почти не осталось мужчин…
– И прежде, чем ляжет снег, туда придет Орм Ульфриксон, - тут же добавил я. – Может, тебе и не за что было любить тэны Олафа, но разве женщины и дети заслуживают того, что с ними сделают воины из Эльгода? Болли Ульфриксон вызвал меня на хольмганг, и я убил его, и теперь его братья будут мстить.
– Ты победил самого Болли Ульфриксона? – Рерик приподнял косматые брови. – Если бы я сам не видел твоей отваги - сказал бы, что ты врешь, склаф. Болли был могучим бойцом – не хотел бы я сойтись с ним один на один!
– Боги были на моей стороне. – Я чуть склонил голову, изображая скромность. – Но эта победа может дорого стоить Фолькьерку. Может, его жители тебе и чужие, но разве их кровь не такая же, как и та, что лилась на землю Эусвика, когда туда пришел Серый Медведь? Разве дети, потерявшие отцов, не плачут везде одинаково? – Я впился взглядом в стальные глаза Рерика. Ну же, двенадцать единичек Воли, не подведите! – Прошу тебя, Рерик, сын Асгейра, именем Отца Богов и Людей и Тора-Защитника, помоги нам!
Сэконунг молчал – но я уже знал, что он согласиться. Когда собираются отказать – даже молчание звучит иначе. Взгляд Рерика потеплел – до сих пор он смотрел только на Сигмунда, но теперь повернулся ко мне.
– Я пойду с тобой, Антор-склаф, - сказал он наконец. – Я не друг Серому Медведю, но не видать мне Чертогов Одина, если я не стану защищать Фолькьерк от трусливой змеи – Орма Ульфриксона. А его брат Болли был одним из тех, кто сжег мой дом. Жаль, что ты лишил меня мести – но на то воля богов.
Рерик Асгейрсон присоединяется к вам. Вы получаете 500 очков опыта.
Да! Прокатило! Я мысленно поапплодировал сам себе. Моя большая миссия на сегодня выполнена – мы все живы, я приобрел еще одного союзника, разгадал тайну древнего кургана, хоть это и стоило мне полуторачасовой отключки, разжился золотишком, да еще и прихватил в инвентарь рукоятку древнего меча. Кстати, надо бы поглядеть свойства – вдруг даже без клинка артефакт может принести пользу? Рерик сосредоточенно жевал лепешку, Сигмунд жался к стене, Ингвар и Айна, как всегда, вполголоса спорили о чем-то – самое время поковыряться в интерфейсе. Я вызвал инвентарь.