Вихрь
Шрифт:
Мы мчались на север, а я размышляла. Турк наскоро перекусил, глядя то на голую луну вверху, то на ядовитые облака внизу. У него не выходили из головы старые печали.
— Ну и изгадили же мы эту планету!
— Смотря кто это «мы».
— Люди. Особенно мое поколение.
То, что представало нашему взору, служило красноречивым подтверждением поражения человечества. Облака можно было бы назвать даже красивыми, если бы в лунном свете они не отдавали ядовитой зеленью.
— Возможно, — согласилась я. — Но это еще
— Вроде того.
— А теперь мы живем не на Земле, а по всему Кольцу. Знаешь, сколько всего людей набирается сейчас в Кольце Миров? Около пятидесяти миллиардов! И никакого отравления среды, как это происходило когда-то на Земле. Эти пятьдесят миллиардов научились разумно сосуществовать с собственной средой обитания. Пятьдесят миллиардов вполне счастливых людей! Мы не вид-неудачник, мы успешный вид!
— Отчего же тогда сбежал оттуда Вокс? Получается, от успеха?
— Бегство Вокса — это не расставание со Срединными Мирами, а стремление навстречу гипотетикам.
— Ядерный удар по Вокс-Кору нанесли не гипотетики.
— Срединные Миры — не рай. Люди остаются людьми — алчными, близорукими. Но они по крайней мере научились выбирать из имеющихся вариантов решений наилучшие.
— Например, запускать себе в голову провода?
Он потрогал — не исключено, что инстинктивно — бугор у себя на затылке.
Я понимала, что его протест направлен не на концепцию кортикальной демократии.
— Что-то произошло, Турк? — спросила я. — Между моим уходом и твоим появлением на взлетной площадке.
— Ничего особенного.
Я и без Сети могла отличить ложь от правды.
— Не хочешь рассказать?
— Не сейчас, — ответил он. — Может, потом, когда мы прилетим.
До Индийского океана оставалось еще пару часов лету, когда вдруг сработала сирена тревоги.
Я к этому времени задремала. Турк вызвался нести вахту в носовой кабине, не доверяя автопилоту, а я слишком вымоталась, чтобы составить ему компанию. Я улеглась на койку и закрыла глаза — а когда очнулась, то поняла, что меня разбудила сирена.
Я бросилась к Турку. Он уже подключился к бортовому интерфейсу, и по его встревоженному выражению я поняла, что у него проблемы с управлением. Перед нами по-прежнему находился виртуальный иллюминатор, в темном небе мерцал верхний край Арки, где-то вдали назревала заря, до которой оставалось еще два часа.
Я положила руку ему на плечо. Он поднял голову.
— Я вижу дисплей с предупреждением, но не могу его прочесть.
— Выведи его, чтобы я тоже могла взглянуть.
Он повиновался. На фоне ночного неба повис дисплей — экран радара с диаграммой слежения.
— Радар что-то видит, но я не могу определить ни расстояния до объекта, ни его траектории.
Неужели нас преследуют? Но нет, обнаруженный
— Нас предупреждают, потому что в этом секторе неба не должно быть вообще ничего. Похоже, объект неуправляемый и находится на баллистической траектории.
То есть падает. Не исключено, что это свалившийся с орбиты древний космический мусор. Но сигнал тревоги звучал снова и снова, на дисплее появились две новые точки.
Не прошло и часа, а падающих объектов набралось уже пять, и все они двигались с востока на запад, примерно параллельно экватору. Их траектории проходили близко к курсу, заданному кораблю Турком, поэтому он приказал ему описать круг, чтобы успеть разобраться в происходящем. Сигнала не было минут двадцать, потом он раздался снова. Новый объект был крупнее прежних, и мы, возможно, могли увидеть его невооруженным взглядом. Турк отдал кораблю приказ нацелить оптику на соответствующий сектор неба.
Мы уставились в темноту, где по краю уже начали гаснуть первые звездочки.
— Вот оно! — прошептал Турк.
Объект мелькнул на горизонте в двух градусах над облачным слоем — яркий, как горящий фосфор, с быстро тающим светящимся хвостом. По облачной крыше побежали беспорядочные тени. Объект исчез, воцарилась тьма — но ненадолго: мы увидели на горизонте вспышку света: крупный объект столкнулся с поверхностью планеты.
— Пусть корабль просчитает траекторию падения, — сказала я. — Посмотрим, откуда прилетела эта бомба.
Легко сказать! Размер и массу объекта мы знали только приблизительно. Тем не менее приборы выдали конус вероятных траекторий и сопоставили их с траекториями других отслеженных объектов. Результаты наложения было трудно интерпретировать, но Турк увидел то же, что я: дуги, очерченные всеми объектами в небе, пересекались с Аркой гипотетиков.
— Что это значит? — спросил Турк.
Я только пожала плечами. Солнце уже всходило, мы должны были вот-вот увидеть ближний край Арки. Турк настроил иллюминатор для хорошего обзора.
Арка гипотетиков была и навсегда останется величайшим искусственным сооружением на земной поверхности. Ее верхушка протыкала атмосферу, а основание уходило глубоко в мантию планеты. Она торчала из Индийского океана, подобно обручальному кольцу, падающему ребром в мелкий пруд. Та ее часть, которую мы могли видеть, кружась над облаками, казалась серебряной нитью, вплетенной в желтую ткань зари.
— Сфокусируйся на ее верхушке и увеличь изображение, — сказала я Турку.
Он повозился с интерфейсом и сумел это сделать. Арка вдруг наехала прямо на нас и оказалась перед самым носом, в опасной близости. Изображение сперва было нечетким, с атмосферными помехами, затем нить раздалась вширь и превратилась в ленту. В действительности ее ширина достигала нескольких миль.