Вихри враждебные

Трускиновская Далия Мейеровна

– Сам сложу, – буркнул норовистый домовой. Ему очень хотелось остаться единственным знатоком тайны укладки парашюта, чтобы молодые больше уважали. И он, бормоча, принялся мудрить над платками.

Акимка оттянул Якушку в сторонку.

– Слушай, ты ее тоже видел?

– Кого – ее?

– Голову.

– Какую еще голову?

– Правда – не видел?

– Я тебя вдругорядь спрашиваю – чью голову?!

– Вихревую! Как он опадать стал – сверху круглое обрисовалось, вроде головы на

плечах. А потом все обрушилось.

– Так… – пробормотал Якушка. – Головы не было, это тебе померещилось. Вот глаз – тот был.

– В голове?

– Какая голова? Глаз посередке был! Ну вот… Вот здесь!

Он шлепнул себя чуть повыше пуза.

Дениска тем временем изучал окровавленное лезвие.

– По самую рукоять всадил, а в кого – хрен его знает! – пожаловался он. – Может, в того, кто там, в гнезде, засел? А, дед?

– Коли бабке Бахтеяровне верить… – домовой задумался. – Давай на нож поглядим. Коли кровь высохнет – значит, тот, кто в гнезде, перевязку сделал.

– Это ты сам догадался? Или бабка Бахтеяровна?

– Сам.

Смотрели на нож долго – кровь не исчезала. Тогда Дениска воткнул лезвие в землю и выдернул.

– Ну, что, мужики? Пойдем гнездо брать? – спросил он.

– А куда деваться? Пойдем уж, – за всех ответил Евсей Карпович.

Дениска достал из сумки все ножи, заткнул за ремень, один оставил в правой руке.

– Если что – утекайте. Со мной ваши вихри ничего не сделают, а вас невесть куда унесет, потом до дому не доберетесь, – сказал он.

– Не валяй дурака, хозяин. Некуда нам утекать. Если теперь с этой гадостью не справимся – она до нас всюду доберется.

– Это точно, – поддержали старшего Акимка и Якушка.

Дениска жестом пригласил их обратно в сумку и пошел вдоль околицы, соображая, что считать серединой деревни.

Как и многие села, она вытянулась вдоль дороги, которая и стала ее главной улицей. Очень скоро Дениска пришел туда, где дорога снова вытекала из деревеньки и устремлялась через луг к дальнему лесу. Забравшись на косогор, он прищурился и прикинул расстояния.

– Ага, – сказал он. – Ясно… Ну, в атаку, что ли?

И пошел туда, где, по его разумению, притаилась опасность.

Навстречу человеку гнездо выслало вихорь стремительный, зародившийся буквально на ровном месте. Он рос, и рос, и рос, пока не сравнялся с вершиной березы. В толщину же сделался, как почтенная цистерна с мазутом. И не листву и бумажки – дощечки и старую обувку закручивал он вокруг себя, и пустые бутылки, и железки какие-то, и растрепанную книжку углядел Дениска в коловращении, и тряпье, и даже что-то меховое…

– Ну, иди, иди сюда, мой хороший… – позвал Дениска.

Домовые, держась за ремень сумки, выглядывали из-за его плеча и тихо ужасались. Такого размера вихорь

они и вообразить себе не могли.

Это шел вихорь-убийца, и нацелился он на человека. Темное око в его сердцевине глядело неотвратимо, и пробегавшие по тому оку туманные волны делали его еще страшнее.

Дениска метнул нож.

Нож пролетел насквозь, не причинив вихрю вреда.

Дениска метнул второй нож.

– Ахти мне! – воскликнул Евсей Карпович. И этот клинок тоже пронзил вихрь и врезался в землю.

– Что за черт! – воскликнул Дениска, пятясь.

– Погоди, погоди… – зашептал Акимка. – Бросай еще раз, хозяин, тут дело нечисто!

Дениска метнул третий нож и тут же отскочил вбок, а вихрь захватил грязь с того места, где только что стоял будущий юрист.

Тогда Акимка выбрался ему на плечо.

– Он глазом играет, слышишь? Он глазом твои ножи ловит!

– Так чего же он не слепнет? – изумился Дениска, и тут же Акимка больно ухватил его за ухо.

– Подойди поближе, – потребовал ошалевший от своей сообразительности домовой. – Пусть он меня зацепит! Я этот проклятый глаз удержу! А ты – бей! Ножом! В самое нутро!

– Стой, куда собрался?! – Евсей Карпович вцепился в Акимку сзади, но тот бешено завизжал.

Вихорь постоял несколько, качаясь и закручиваясь, потом перешел в наступление. Ему начхать было на визг домового и на то, что его ловкая ухватка разгадана, он гонял свое туманное око вверх-вниз и готовился уничтожить противника, посягнувшего на его владения.

– Аким Варлаамович прав! Я тоже заметил! – крикнул прямо в ухо Дениске Якушка. Он незаметно от Евсея Карповича взобрался на другое плечо.

– Пусти! – визжал Акимка. – Пусти! Пусть он меня только зацепит!

– Всех зацепит! – крикнул Якушка. – Вытяни руку, хозяин, левую, вперед! И нож держи наготове! Ну, пошли, молодцы!

Евсею Карповичу было неприятно, что молодой этак вот раскомандовался. Но он не мог не видеть Якушкиной правоты – нужно как-то удержать гуляющий глаз, чтобы Дениска сумел нанести удар.

– Не бойся, хозяин! – только и успел он выкрикнуть.

Домовые побежали по вскинутой руке навстречу вихрю. И тут же были им подхвачены…

Дениска, отскочив, видел, как кувыркаются все трое, поднимаясь выше и выше, как норовят добраться до туманного ока. И когда Евсей Карпович одвременно с Якушкой закрыли собой то загадочное око, Данилка собрался с духом и метнул нож.

Вихорь замер. И медленно-медленно стал осыпаться.

Сперва полетел мелкий мусор с самого верха. И Акимке, который успел дернуть за петлю и теперь повис вровень с верхушкой вихря, стало видно – эта верхушка округлена, как человеческая голова, а ниже – хотя и сильно покатые, однако ж плечи.