Вик Разрушитель 4
Шрифт:
— Есть время передумать…, — только успел открыть я рот, как отец схватил меня за руку и потянул за собой, словно одномоментно решился на что-то.
Бойцы охраны если и были удивлены такой картиной, говорить ничего не стали, только расступились в стороны, не забыв распахнуть дверь. Внутри оказался узкий коридорчик, с двух сторон наглухо забранный металлической решеткой. Сбоку небольшая комнатка, огороженная стеклом, за которой маячат еще двое. Третий приник к мониторам, не отвлекаясь на суету.
—
— Даже Алексея Яковлевича и Сергея Яковлевича? — на всякий случай уточнил высоченный мужчина в зимней камуфлированной куртке. Он привстал из-за стола, на котором лежал короткоствольный автомат «Веер». «Магазин на тридцать патронов, калибр в две целых две десятые линии, максимальная дальность стрельбы до пятисот метров, популярен в частных охранных компаниях, есть экспортный вариант», — защелкали в голове характеристики оружия, вбитые Сидором на полигонных занятиях. Просто так, машинально.
Боец открыл решетчатую дверь, впуская нас в просторное фойе с мягкой мебелью, горшочками-цветочками, административной стойкой, за которой сейчас никого не было. Влево и вправо уходили коридоры, вверх шла массивная лестница из великолепно обработанного кедра. Но мы пошли вниз. Оказывается, за стойкой была еще одна дверь — бронированная. Как только подошли к ней, раздался щелчок. Мощное полотно отошло от усиленного стальными швеллерами проема, и мы нырнули за нее.
Бетонная лестница на десять маршей, ведущая вниз, освещена неяркими настенными фонарями. Узкий коридор, в котором двое точно не разминутся; потом еще одна лестница — и очередная стальная бункерная дверь.
— Ты чувствуешь Источник? — спросил отец, бледный от своей решимости.
— Подстраивается, — почему-то шепотом ответил я, каким-то шестым чувством ловя безуспешные попытки огненно-льдистых язычков дотянуться до меня в астральном пространстве. И приходивших в неистовство от бессилия. Источник злился?
— Да, такого буйства я никогда не чувствовал, — рука князя замерла над пластиной, больше похожей на плату микросхемы. — Меня всего трясти начинает.
— Отец, какая родовая Стихия у Мамоновых?
— Огонь.
— Странно, — я хмыкнул, явственно видя в выплесках энергетических волн присутствие Воды. — А иначе никогда не бывало?
— Что ты имеешь в виду? — мои странные вопросы привели отца в чувство. Он раздраженно посмотрел на меня. — Источник с самого начала определяет, какой Стихией наградить избранника. Добр получил Огонь. Этот атрибут Мамоновы и пестуют.
Я пожал плечами, не желая говорить Главе Рода, что именно увидел. Прибережем на всякий случай тайные знания, открывшиеся мне.
— Ну что? — бодрым голосом спрашиваю я. — Прикладывай свою руку и открывай
— Нахальный щенок, — пробурчал Мамонов-старший и впечатал открытую ладонь в слюдянистую поверхность пластины. На мгновение она осветилась бледно-сиреневыми всполохами, полотно дрогнуло и отошло в сторону. — Пойдешь первым?
— Обязательно, — я набрал в грудь воздуха и шагнул в сумрачное помещение, на стенах которого играли сине-алые блики от возмущающегося моим нежеланием идти на контакт Источника.
Небесный камень размером в две бычьи головы лежал на гранитной плите, излучая невидимые токи энергии, а антрацитовая поверхность глубокой черноты медленно окрашивалась в нежно-лазоревые и ярко-алые цвета. До Источника оставалось пять шагов, и меня вдруг скрючило от боли в солнечном сплетении. Я закашлялся и рухнул на колени. Отец тут же подскочил ко мне, белый как снег.
— Андрей! Ты в порядке?
Я с трудом протолкнул в себя воздух, не понимая, почему Дар Разрушителя не выставляет защиту от волн, похожих на тысячи тонких игл, насквозь пронзивших меня. Таких неприятных и жутких ощущений я никогда еще не испытывал. Магия, самая чистейшая и первозданная, зародившаяся миллиарды лет назад в глубинах космоса, теперь проверяла меня на устойчивость. В ее холодном разуме, который я вдруг уловил, билась одна мысль: заслуживаю ли я жить, пытаясь обманом получить доступ к семейной реликвии. Этот разум, принявший кровь Мамоновых, лихорадочно искал выход из ситуации, не желая мне смерти. Он чего-то ждал, оттягивая момент принятия решения.
А потом стало легко. Все так же полыхали отсветы стихийной энергии на стенах подвала, потрескивал воздух, электризуя вставшие дыбом волосы. Не понимаю, почему еще жив. Неужели у Источника есть возможность узнавать «своих» не только с помощью крови, но и по другим признакам? Ну что ж, раз меня не убило…
— Дай мне нож, — потребовал я, протянув руку назад. Теперь мне стало понятно, почему Алтарь тянул время.
Ни говоря ни слова, ни задавая ни одного вопроса отец вложил в мою ладонь костяную ручку. Это был странный нож, которым только картошку чистить или карандаши затачивать. Лезвие короткое, из какого-то белого металла, на конце немного закругляется. Ручка сделана явно из кости животного.
— Когда не знаешь, что делать — шагай вперед, — пробормотал я, вставая с колен. Боль ушла, антимагия молчала, Источник призывно манил переливами стихийных красок.
— Что? — не понял отец.
— Все в порядке, — сказал я, не оборачиваясь. — Ты только не мешай мне. Я все сделаю сам.
Конец четвертой книги