Вик Разрушитель 8
Шрифт:
Выдвинулись целой колонной. Впереди ехал бронеавтомобиль Гусаровых, за ним в «Сатурне» мчались дядья, потом наш фургончик, а замыкающим шёл внедорожник с моими телохранителями.
Полигон у Царскосельского пруда был довольно большим, почти на два футбольных поля, огороженный высокими земляными валами. За ним виднелся небольшой густой лесок. Левее, в вечерней дымке просматривались высотки нового микрорайона. Но до них было очень далеко, поэтому разрешение на устройство родового полигона Гусаровы получили без проблем.
Некоторое время у нас заняла подготовка к стрельбе. Работники
— На рубеж, — в наушниках раздался голос дяди Бори.
Я тяжело затопал к брустверу, отмеченному красными флажками, остановился перед ним и замер, прикидывая, из двух стволов мне палить, или сначала попробовать одним.
— Не торопись, пристреляйся из каждого поодиночке, — как будто услышал мои мысли старший из дядьёв.
Я задрал правую руку, сервоприводы под нагрузкой сердито зажужжали, но справились. Под мой прицел попали две ростовые мишени на расстоянии тридцати метров от рубежа. Указательный палец перчатки-манипулятора согнулся, как при нажатии спускового крючка, и нажал на сенсорный датчик, который удобно приладили в нужном месте инженеры. «Браунинг», по рекомендации дяди Бори, был переведён на стрельбу с отсечками в три патрона, чтобы выявить огрехи, если таковые всё же найдутся. Меня ощутимо толкнуло в плечо. Масса бронекостюма компенсировала отдачу, и я удержался на линии стрельбы, даже не отступив ни на шаг.
— Ещё раз, — послышался в наушниках голос дяди Матвея, следившего за пристрелочными. — Ушли на девять часов. Бери правее.
Я снова сжал палец, выполнив рекомендацию дядьки.
— Хорошо. Теперь переведи оружие на «очередь». Только короткими, по пять-шесть патронов.
Ствол рыкнул, выплёвывая свинец в сторону мишени. Её просто разлохматило на щепки.
— Отлично! Жарь, племяш!
Теперь меня уже ничего не сдерживало. Я спокойно отработал по второй мишени, купаясь в восторге от работы мощной машинки, строчащей ровно, как ткацкий станок. Шлем значительно снижал оглушительные звуки от выстрелов, но всё равно тяжёлый рокот проникал в барабанные перепонки. Опустошив ленту, я повторил те же манипуляции с пристрелкой левого пулемёта, после чего принялся дырявить оставшиеся мишени.
Скажи кому, что на УПД можно приспособить подобную жуть, не поверят. Не предназначен учебный бронекостюм для подобных игрушек. Во-первых, никому это не надо, а во-вторых, отдача всё же присутствовала, но не настолько сильная, как я вначале боялся.
Расстреляв обе ленты, я попросил поменять коробки. И начал садить из двух стволов по дальним мишеням. Во все стороны летели щепки, кое-какие фигуры просто разрезало пополам. Для меня, если честно, меткость не являлась основным критерием. Главное, кучность, шум, беспрерывный град пуль. Зачем? А чтобы боялись.
Наконец, отстрелявшись, я сделал знак парням, и они помогли мне освободиться от стволов.
— Скажешь, зачем тебе эта шайтан-машина? — поинтересовался дядя Матвей.
— Не-а, — улыбаясь, ответил я. — Чуть позже. Пусть будет сюрприз… для кое-кого.
Глава 8
1
— Если уважаемой Службе Безопасности нужно слово дворянина, то я его даю прямо здесь, под запись, — спокойно произнёс князь Кирилл Куракин. — Слово дворянина, что никто из моего Рода не связан с зарубежной ЧВК и не таит зла на некоторых верноподданных Империи, в частности, на Гусаровых или Мамоновых.
— Я вас услышал, Кирилл Владимирович, — вежливо произнёс Корнилов, но не стал выключать диктофон, отчего Куракин картинно вздёрнул бровь. — Тем не менее, наёмники, пойманные на месте преступления, в один голос твердят, что заказчиком является русский аристократ. Да, не он сам встречался с представителем «Корсаров», а действовал через подставных лиц. Нам удалось выйти на этого человека.
— Кто это? Устройте мне с ним встречу. Пусть повторит то, что сказал. Я уверен: это ложь, за которую нужно вырывать язык.
— Позвольте этот вопрос оставить в компетенции ГСБ, — сухо бросил штаб-офицер. — Пока идёт следствие, открыто имя не назовут. Мы бы хотели услышать его от вас.
— То есть вы его не арестовали? — усмехнулся Куракин. — А мне предлагаете фактически признаться в преступлении?
— Добровольное признание снимет часть вины, вы же это понимаете, — Корнилов внимательно поглядел на князя. — Его Величество хорошо относится к вашему Роду, воспользуйтесь этим моментом. А насчёт свидетеля… Зачем его арестовывать? За ним приглядывают, выявляют контакты. Рано или поздно он сдаст все связи. Поэтому хорошенько подумайте, а стоит ли скрывать делишки своего сына.
— Что вы себе позволяете, штаб-офицер? — мгновенно пришёл в бешенство Глава Рода, распаляя в себе магическую мощь, но вдруг обмяк, словно из него выпустили воздух. Он почувствовал, что не может оперировать Даром. — Это блокираторы? Почему не предупредили заранее?
— Во избежание бесполезных претензий, — пояснил майор. — Мы можем включать подавители магии на время важной беседы, каковой я считаю нашу. Только что вы могли наделать бед со своей Силой, а я не хочу, чтобы этот кабинет разнесло на клочки. Где мне потом работать?
— Не ерничайте, господин следователь, — поморщился князь. — Вы нанесли мне оскорбление, которое смывают кровью. Понимаете, чем для закончится необдуманное обвинение?
— Я не обвинял, а констатировал некоторые факты, — Корнилов с бесстрастным выражением на лице раскрыл папку, достал оттуда несколько листков с отпечатанным текстом. — Вот показания Берёзкина Егора. Кличка — Хмель. Он утверждает, что в мае этого года вместе с Александром Исаевым и Сергеем Козулиным получили задание убить княжича Мамонова, обставив дело так, что он погиб в обычной уличной драке, коих в столице хватает с избытком. Задание дал Тимофей Диков, глава вассального вам рода, Кирилл Владимирович. Он тоже признался, что действовал по приказу Алексея Куракина, вашего сына.