Вик
Шрифт:
— У нас не было секса, ясно?
Лев нахмурил брови.
— Не помню, чтобы спрашивал.
Не так ли?
Ой. Нет, не спрашивал.
Смущенная, я проигнорировала румянец на щеках и потопала в ванную, вернулась с кучей его одежды и швырнула ее в дерзкого мужчину в моей постели. Штанина джинсов болталась у него над головой.
— Тебе нужно уйти.
Я сказала это с пренебрежением, но Вик не обиделся. Вместо этого он откинул свою грязную одежду, лениво потянулся, а затем, зевнув, сказал:
— Да, наверное, мне стоит пойти домой и позволить Анике
Послушайте этого парня, говорящего о своей милой сестре так, будто она доставляет неудобства. Мне вдруг захотелось заступиться за нее.
— Ты заслуживаешь это.
— Она была очень расстроена, — подтвердил Лев, наклонив голову.
— А судя по тому, как Саша надрал задницу ей, — добавила я, не задумываясь, — она вполне имеет право отыграться на тебе.
Вик сел, потом моргнул и очень-очень медленно спросил:
— Саша накричал на нее?
О-о.
Я не должна была это говорить?
Наверное, я не должна была это говорить.
— Она отказалась сказать ему, где ты, — ответил Лев. — Ему это не понравилось.
Губы Вика сжались в одну линию.
— Это потому, что она не знала.
— Да. Она ему так и сказала, — скучающим тоном проговорил Лев. — Было ясно, что он ей не поверил.
Я не знала, на кого Вик злится — на Сашу, Анику или на себя. По этой причине я изложила обходной путь:
— Вот что происходит, когда ты уходишь в самоволку. Люди, которые заботятся о тебе, беспокоятся. Мы пытались до тебя дозвониться. — Затем добавила тихо: — Я пыталась дозвониться тебе.
— Мой телефон сломался. — Вик нахмурился, думая о том, что я сказала, прежде чем он выкатился из постели, собрал свои вещи и пробормотал: — Мне пора.
Вик порылся в куче одежды и натянул черную футболку. Она стал жестким в тех местах, где кровь накапала с его лица, но это было не слишком заметно. Он надел туфли, собрал свои вещи и ушел, не оглянувшись. Мои брови опустились. Когда я услышала, как входная дверь открылась, а затем закрылась, я нахмурилась. В тот момент, когда двигатель завелся, я бросилась к окну, отдернула занавеску и смотрела, как он уезжает, с округлившимся ртом, изрекшим недоверчивое:
— Даже спасибо не сказал. Отлично.
— Настасья, — сказал Лев, пока я продолжала смотреть вдаль, — надень что-нибудь. Завтрак остывает.
У меня вырвался вздох, когда я повернулась, вошла в свой гардероб и оделась в джинсы и свитер, пока Лев ждал у подножия лестницы. Мой брат придержал для меня дверь, пока я выходила на улицу, надев свои пушистые тапочки.
Внезапная мысль заставила мой лоб нахмуриться.
Прогулка, хотя и короткая, дала мне время спросить:
— Лев, ты считаешь меня умной?
Без колебаний он ответил:
— Конечно.
Но я могла сказать, что он не понял, что я имела в виду. Это было трудно объяснить такому человеку, как Лев, но я попыталась.
— Не умная, а сообразительная. Типа, смышленная, понимаешь? — Лев открыто демонстрировал свое замешательство.
Я тихо пробормотала:
—
Наступила мимолетная пауза, прежде чем мой брат сказал:
— Возможно, если ты скажешь мне ответ, который ищешь, я смогу помочь тебе его достичь.
Я думала о том, как лучше это описать.
— Просто я смотрю на тебя и знаю, что ты умный. Я вижу, что Саша сделал с «Сердцеедками», и хоть он и задница, я знаю, что он умен. Но я? Я не знаю, что люди думают, когда видят меня, но я не думаю, что это типа «эй, эта девушка понимает кое-что».
— Почему это? — спросил он с любопытством.
Я на мгновение оцепенела.
— У всех вас есть свое дерьмо. Всех, кроме меня. Ты усердно работаешь, находишь время для семьи, и у тебя всегда есть план. Мина моложе меня, и даже у нее есть план. Я даже подумать не могла о ребенке, но она так рада, что расширит нашу семью. — Я старалась не казаться ревнивой. — Иногда тяжело смотреть, как люди так счастливы, такие собраны вместе. Иногда трудно сравнивать себя с другими. Если бы ты спросил меня два года назад, где бы я была сейчас, я бы точно не сказала «стою на месте», но я именно там. Застряла, как муха на липкой бумаге. — Я не очень хорошо объясняла, поэтому, когда Лев не ответил, я пробормотала: — Забудь об этом.
И когда Лев заговорил, это было не по теме.
— Я умный человек.
Смущение отразилось в моих чертах.
— Эм-м-м…
— Мой IQ почти не имеет себе равных.
— Хорошо, — произнесла я, не понимая, к чему все идет.
— Назови мне множество чисел, любые цифры. Я найду ответ, найду сумму. И я найду ее правильно.
Я улыбнулась сквозь нахмуренные брови.
— Не пойми меня неправильно, брат мой, но я думала, что мы говорим обо мне.
— Ты согласна, что я умный?
Это была проигранная битва.
Я выпалила:
— Да. Согласна.
Он нежно взял меня за руку, чтобы остановить, а когда я замерла, и он посмотрел на меня своими золотыми глазами, которые редко видели все, что происходило вокруг него, и красноречиво сказал:
— И все же в моменты безумия, когда мой разум переполнялся эмоциями, ты сотни раз поднимала меня с пола, кормила и укладывала в постель. — Он позволил этому дойти до меня. Моя грудь сжалась, когда он продолжил. — Ты видела меня в худшем виде, когда я не мог контролировать свою ярость, избивая мужчин до крови. — Он сделал паузу. — Теперь я спрошу тебя. После всего этого ты все еще считаешь меня умным?
Мой голос был мягким шепотом.
— Конечно.
— Как и ты, независимо от того, собралось ли у тебя дерьмо или нет. — Мой брат не всегда знал, как выразить себя, но, когда он это делал, это было прекрасно. — Каждый борется с чем-то внутри. У всех нас есть темное пятно, которое вспыхивает в трудные времена. Я обнаружил, что важно разумно выбирать сражения, потому что победить в каждом из них невозможно. И каждый раз, когда ты проигрываешь, потому что ты будешь время от времени проигрывать, остановись на мгновение и вдохни. — Его рука скользнула в мою и сжала. — Помни, ты не одинока.