Викарии Христа: папы Высокого Средневековья. С 858 г. до Авиньонского пленения
Шрифт:
Однако теперь Филипп IV пошел на открытый конфликт с папой. Он начал с запрета на вывоз из королевства золота и серебра. Это сократило существенную часть папских доходов в тяжелый для Бонифация момент, поскольку в это время началось его противостояние с римской знатью из враждебных роду Каэтани кланов.
В борьбу не на жизнь, а на смерть вступили два деятеля, полностью лишенные нравственных принципов.
Сделав над собой огромное усилие, папа вынужден был пойти на компромисс и выступить с примирительным жестом — канонизировать Людовика IX, что было мечтой королевского дома Франции. Более того, он позволил облагать налогом французское духовенство для войны с Фландрией. Но эти уступки выводили Бонифация из себя
В 1299 г. римский первосвященник отказался утвердить императора Альбрехта Габсбурга в его сане, поскольку тот осмелился принять корону без папского утверждения. Он был объявлен папой изменником и вызван на суд. К тому же женой Альбрехта была сестра несчастного Конрадина Гогенштауфена. Приводятся слова, будто бы сказанные папой: «Да не будет ему утверждения, пока жива Иезавель!» Лишь убедившись в полной покорности Альбрехта, папа вручил ему корону.
Обычай Древнего Рима праздновать начало нового столетия торжественными церемониями и играми в христианскую эпоху вышел из употребления. Бонифаций решил восстановить языческую старину и извлечь из нее все возможные выгоды для Св. Престола. Он объявил Юбилей, или Святой год празднования XIII столетия Рождества Христова. Булла от 23 февраля 1300 г. возвещала, что все посетившие в течение этого года римские базилики Св. Петра и Св. Павла получат полное отпущение грехов; исключение составляли только поименованные противники Бонифация.
Тысячи паломников прибыли в Рим, наполнив папскую казну. Папа был преисполнен счастьем от этого свидетельства власти Святого Престола. Теперь он смело смотрел в будущее. Хорошие доходы получал папа и от «Домика Девы Марии». Однажды он заявил, что ангелы, явившиеся к нему, обещали перенести из Палестины в Далмацию (Хорватия) домик, в котором родилась Дева Мария. К появившемуся в Далмации домику потянулись паломники. Но из-за отдаленности святыни от Италии доходы были незначительны, и тогда ангелы перенесли домик в город Лорето, где поместили в церкви, специально построенной для реликвии.
Священные предметы культа давно превратились в орудие обмана, в грубое средство выманивать деньги у простодушной толпы. Гвозди от Креста Христова продавались пудами. Современники говорят даже о таких невероятных «реликвиях», как перо из архангельского крыла или сено из вифлеемских яслей.
В юбилейный год в Папской курии царили оптимистические настроения — там верили, что Иерусалим скоро снова перейдет под власть христиан. И такие расчеты имели веские основания — по крайней мере в первой половине 1300 г., когда сарацины были изгнаны монголами из Сирии и Палестины. Однако этот оптимизм оказался преждевременным — уже на следующий год неверные вернулись.
Сочетая уверенность в собственных силах с финансовыми поступлениями, Бонифаций был готов вновь вступить в борьбу с французским королем.
Повод представился в ноябре 1301 г. Французского епископа Бернара Сессе (того самого, который нелицеприятно отзывался о короле Филиппе) судили за различные преступления — богохульство, колдовство, ересь, государственную измену и возмутительную безнравственность — королевским судом. Однако священники подлежали только суду церковному, на что немедленно отреагировал Бонифаций. Он использовал обычные папские угрозы. В ответ Филипп применил новое оружие: как никогда высокий престиж королевской власти и французский патриотизм.
Для римского первосвященника все еще существовал единый христианский мир, объединенный наследием Римской империи, общим для всех латинским языком, единой Церковью во главе с непогрешимым понтификом. Господствуя над душами, он хотел владеть и телами, физической силой и сокровищами христианского мира. Но, стремясь к такой цели, папа приходил к внутреннему противоречию с сущностью своей власти, утрачивал духовный
Филипп Красивый смело начал агитацию против Бонифация, всего лишь иностранца, не-француза, обвиняя его во всевозможных преступлениях. Французское духовенство, в большей степени зависящее от короля, чем от папы, ревностно демонстрировало патриотизм. Возможно, в тот момент папа и уступил бы королю. Но в июле 1301 г. французы понесли поражение от фламандцев в битве при Куртре, и понтифик с радостью осознал, что уступить придется Филиппу.
Папа в своей булле «Unam sanctam» от ноября 1302 г. объявил наместника св. Петра на земле обладателем высшей духовной и светской власти, которому должны быть покорны все человеческие существа, наделенные духовным началом. Отрицающие это — еретики. Ни один папа до Бонифация не делал таких прямолинейных и властных заявлений. В лице Филиппа IV этот папа нажил себе непримиримого врага, после того как в двух своих буллах запретил обложение налогами французского клира и объявил о присвоении себе высшей судебной власти, превышающей власть короля.
Ненависть Филиппа IV не знала границ.
Отношения еще более испортились, когда Бонифаций задумал созвать Собор для осуждения действий французского короля и «преобразования его государства». В булле «Ausculta fili…» папа перечислял монарху его заблуждения и провинности и приказывал явиться на Собор лично, чтобы услышать, «что Бог изречет нашими устами», или на крайний случай прислать своего представителя.
Получив буллу, король приказал ее сжечь и оповестить о сожжении при трубных звуках. В мае 1303 г. Филипп собрал специальную коллегию в Париже, в которую кроме королевских советников и высшей знати входили французские прелаты. На ней адвокаты французской короны зачитали подробный список преступлений Бонифация. Он обвинялся в ереси, колдовстве, установлении своих образов в церквях. Но более всего задели патриотов обвинения в преступлениях против французской нации: объявление французов еретиками и призывы уничтожать их; высказывания, что он предпочитает быть собакой, нежели французом, и т.п.
Французы, бароны и горожане, единодушно объявили, что «скорее готовы отказаться от своих имений и от самих себя, страдать и испытывать муки даже после смерти, чем терпеть папские притязания, даже в том случае, если бы король пожелал выносить их».
Собор все-таки состоялся. Бонифаций вознамерился отлучить Филиппа от Церкви и низложить его. Но Генеральные штаты и Парижский университет решительно приняли сторону короля.
Полемика приобретала все более резкую форму. Дело не ограничилось словами. Король решил низвести папу со Святого Престола.
Филипп избрал суровых исполнителей своего смелого решения: легиста Гильома Ногаре и одного из представителей жестоко пострадавшей от Бонифация фамилии Колонна.
Соратник короля Ногаре отправился в Италию и, поселившись во Флоренции, принялся плести заговор против папы.
Ногаре — фигура загадочная. Его происхождение и юные годы покрыты мраком неизвестности, что заставило некоторых историков заподозрить, будто ему было что скрывать — возможно, свои катарские корни. Отдельные летописцы даже указывают, что его родители и семь ближайших родственников были сожжены на костре как еретики. Однако эти сведения — всего лишь пересказ легенды, и преданность Ногаре Филиппу IV сомнению не подлежит. Более того, он с энтузиазмом поддерживал имидж своего патрона как «самого стойкого католика среди королей, страстного защитника веры и святой Матери-Церкви». Пламенный поклонник римского права, он был убежденным защитником светского абсолютизма.